Дом Люцифера

– Не все сразу, Мерсер. Потихоньку, помаленьку. – Он встал и подошел к бару. Налил себе еще коньяка. Затем снова уселся в кресло, закинув ногу на ногу. – Нет, само собой разумеется, мы не будем импортировать миллионы несчастных обезьян и убивать их, чтоб затем пить их кровь. Я уже не говорю о том, что далеко не все обезьяны могут быть носителями антител и что кровь вообще слишком быстро разлагается. Так что первым делом нам пришлось выделить антитела и сам вирус из крови. А уже потом подумать, как делать это на промышленном, так сказать, уровне, и обеспечить самый широкий спектр сывороток, соответствующих разным типам спонтанных мутаций.

– Полагаю, ты тем самым хочешь сказать, что успешно выполнил все эти задачи?

– Именно. Мы выделили вирус и в течение года разработали технологию производства на промышленном уровне. На остальное тоже ушло немало времени, рекомбинантную сыворотку удалось получить только в прошлом году. Зато теперь у нас подготовлены миллионы доз. Мы запатентовали наше изобретение, назвали его лекарством от обезьяньего вируса. О человеческом вирусе, разумеется, ни слова. Всему этому способствовала изрядная доля везения. Произвели все необходимые расчеты и выяснили, что прибыль, которую можно получить, с лихвой перекроет все наши расходы. Ну и ждем теперь разрешения от Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами.

Холдейн недоверчиво вскинул на него глаза.

– Ты что же, хочешь сказать, что у вас до сих пор нет на него разрешения АКПЛ?

– Как только разразится эпидемия в мировом масштабе, мы тут же получим его, будьте уверены.

– Как только разразится?.. – Настал черед Холдейна смеяться. – Какая еще эпидемия? Ведь ты же только что говорил, Виктор, что никакой эпидемии вируса нет и, стало быть, сыворотку применять не на ком?.. О господи, Виктор…

Тремонт улыбнулся:

– Нет, так будет.

– Что это значит – «будет»? – вздрогнул Холдейн.

– Совсем недавно в США зарегистрированы шесть случаев заболевания. Троих больных удалось успешно вылечить с помощью нашей сыворотки. Но ожидается куда большее число жертв, плюс еще свыше тысячи смертей, зарегистрированных за рубежом. Через несколько дней весь мир осознает, с чем ему пришлось столкнуться. Малоприятная перспектива.

Мерсер Холдейн сидел за своим столом совершенно неподвижно. Коньяк забыт. Сигара уже прожгла столешницу – в том месте, где кусок тлеющего пепла выпал из пепельницы. Тремонт выжидал, улыбка не сходила с его холеного лица. Серо-серебристые волосы и загорелая кожа лица слегка поблескивали в свете лампы. Когда Холдейн наконец заговорил, в голосе его звучала такая боль, что даже Тремонту стало несколько не по себе.

– Ты рассказал мне о своем плане не все. Утаил какую-то часть.

– Возможно, – кивнул Тремонт.

– О чем именно ты умолчал?

– Вы не захотите знать.

Какое-то время Холдейн пытался осмыслить услышанное.

– Нет, так не пойдет. Ты отправишься в тюрьму, Виктор. Ты никогда не будешь работать ни здесь, у меня, ни где бы то ни было еще.

– Может, все же пожалеете меня? Ведь и вы увязли в этом деле по горло.

Белые брови Холдейна сердито и удивленно взлетели вверх.

– Я никому не позволю шан…

Тремонт усмехнулся:

– Ах, перестаньте. Вы увязли даже глубже, чем я. Я хоть, по крайней мере, позаботился о том, чтобы прикрыть свою задницу. Ведь на каждом распоряжении, каждом отчете о приобретениях и расходах стоит ваша подпись. На все, чем мы занимались, имелось ваше разрешение в письменной форме. И все эти подписи и документы в большинстве своем вполне реальны. Поскольку, когда вы пребываете в раздражении, то подписываете все бумаги не глядя, лишь бы не видеть их на столе. Я кладу их перед вами, вы чиркаете свою подпись и прогоняете меня прочь, как провинившегося школяра. Ну а остальное, конечно, подделки, но от настоящих не отличить. Один из моих людей оказался настоящим экспертом по этой части.

Точно старый, утомленный в схватках лев, Холдейн подавил приступ ярости. Он внимательно изучал лицо своего протеже и оценивал для себя потенциальную опасность и выгоды того, что только что выяснилось. Затем, ворча, как старый брюзга, вынужден был признать, что доходы действительно могут быть астрономическими. И что надо бы вовремя позаботиться о том, чтобы не упустить свою долю. И одновременно он пытался угадать, есть ли тут какой-то подвох, ошибка, могущая привести к провалу.

И увидел ее.

– Правительство, учитывая масштабы опасности, может затребовать себе контроль над массовым производством сыворотки. Приказать отдать это чудодейственное средство миру. Просто отобрать у нас это изобретение. В интересах национальной безопасности и все такое прочее.

Тремонт покачал головой: