Дом Люцифера

Поленья в камине догорели, лишь подернутые пеплом угли мерцали красноватыми отблесками. Тремонт подошел к камину и надавил на кнопку, вделанную сбоку в резную каминную доску. И в гостиную вошел Надаль аль-Хасан, а следом за ним – Билл Гриффин. Аль-Хасан встал рядом с Тремонтом у камина, Гриффин остался стоять чуть поодаль, у двери. Аль-Хасан рассказал присутствующим о звонке Софи Рассел Тремонту, о том, как ее убили и уничтожили все материалы и свидетельства, которые могли бы связать вирус с проектом «Гадес». Описал он также и реакцию Джонатана Смита. А затем в подробностях поведал о том, как Гриффин шантажировал Лили Ловенштейн и как та, в свою очередь, удалила все материалы из компьютерных баз данных.

– Так что теперь никому не удастся связать нас с этой Рассел или вирусом, – заключил он, а потом добавил: – В том случае, если она не успела рассказать все Смиту.

– В том случае! – передразнил его Макграу и нахмурился. – В этом вся загвоздка!

– Согласен с вами, – кивнул аль-Хасан. – Нечто навело Смита на мысль, что смерть ее не была случайностью. И он вплотную занялся расследованием, наплевав на основную свою работу.

– Он может нас вычислить или нет? – спросил Джордж и нервно заерзал в кресле.

– Кто угодно может вычислить кого угодно, если займется этим всерьез и вплотную. Вот почему мне кажется, что этого Смита тоже надо устранить.

Виктор Тремонт покосился на Гриффина и спросил:

– А вы вроде бы не согласны, да, Гриффин?

Все присутствующие дружно развернулись и взглянули на бывшего агента ФБР, который стоял у двери, прислонившись к стене. Билл Гриффин думал о Джоне Смите. Он пошел на огромный риск, чтобы предупредить своего старого друга. Использовал оставшиеся в ФБР связи, узнал, что в городе его нет, затем, по крупицам собрав информацию через различные агентства, выяснил, на какую именно конференцию и куда отправился Джон и в каком лондонском отеле остановился.

И вот теперь ему надо спасать свою шкуру и одновременно отвести опасность от Джона. И он, взглянув на присутствующих из-под полуопущенных век, небрежно пожал плечами и заметил:

– Смит настолько поглощен выяснением причины гибели этой женщины, Рассел, что и дураку становится ясно – ничего она ему не сказала. Ни о Перу, ни о нас. Иначе бы он уже был здесь. Постучал бы в дверь и заявил, что хочет поговорить с вами, мистер Тремонт. Но наш агент, внедренный во ВМИИЗ, утверждает, что буквально вчера Смит бросил это занятие и вернулся к своей обычной работе. И завтра рано утром вылетает в Калифорнию, где должен встретиться и поговорить с друзьями и родственниками майора Андерсона.

Тремонт задумчиво кивнул.

– Что скажешь, Надаль?

– Наш агент в Детрике сообщил, что генерал Кильбургер приказал Смиту ехать в Калифорнию, но тот отказался, – ответил аль-Хасан. – А потом вдруг передумал и вызвался ехать. И это наводит на определенные подозрения. Думаю, что у него возникли подозрения и в Калифорнии он будет искать им подтверждения.

Гриффин заметил:

– Он врач. Он присутствовал на вскрытии. И ничего подозрительного обнаружить им не удалось. Ничего они не нашли. Вы сделали все очень чисто и умело.

– Но мы же не знаем, что именно обнаружилось при вскрытии, – возразил аль-Хасан.

Гриффин скроил гримасу.

– Ну, тогда убейте и его. Одну проблему это решает. Но сразу же возникнет другая. Две неожиданные смерти подряд – это будет выглядеть подозрительно. Особенно если жертвой будет жених и коллега доктора Рассел. И особенно если он уже успел рассказать генералу Кильбургеру о том, что на его жизнь покушались.

– Но если ждать, может получиться так, что будет поздно, – возразил аль-Хасан.

И снова в гостиной повисла напряженная тишина. Заговорщики переглянулись, а затем дружно устремили вопросительные и встревоженные взгляды на Тремонта.

Тот медленно расхаживал перед камином, на лбу его залегла озабоченная морщинка.

И вот наконец он принял решение:

– Гриффин прав. Лишний раз лучше не рисковать. Еще одно убийство сотрудника Детрика – это, пожалуй, уже слишком.

Они снова переглянулись. И дружно и согласно закивали. Надаль аль-Хасан окинул их презрительным взглядом. Затем темные глаза под полуопущенными веками остановились на стоявшем в тени бывшем агенте ФБР.

– Что ж, – улыбнулся Тремонт, – так и порешим. А теперь самое время немного поспать. Завтра у всех нас очень трудный день. – Гости потянулись из комнаты, и он крепко и тепло пожал руку каждому из них. Снова само воплощение любезности и гостеприимства.

Аль-Хасан и Гриффин уходили последними.

Виктор Тремонт сделал им знак задержаться.