Дом крови (ЛП)

Он уязвим, и молчание богов тревожит его. Но ты не должна недооценивать его. Он ослаблен, но остается самым могущественным живым существом на земле. Будь осторожна, Жизель. Будь сильной. Решительной.

Я так и сделаю!

Человеческий облик Азарота начал распадаться на части.

Да, я думаю, так и будет. А теперь ты должен уйти.

И затем изображение исчезло.

Жизель испытала обычное потрясение, сопровождающее переход из одного состояния в другое. Она открыла глаза и снова оказалась в прихожей за своей комнатой. Она поднялась на ноги и сошла с алтаря. Она пересекла комнату, дотронулась до ручки, поворачивающейся на стене, и вернулась в свою спальню.

Эдди, конечно же, ждал ее.

Он обнял ее.

Поцеловал.

И повел к кровати.

Жизель с готовностью подчинилась.

Она услышала эхо слов Азарота в своей голове.

Все будет хорошо.

Она хотела, чтобы это было правдой.

* * *

Дрим спала.

Во сне она чувствовала себя легкой, как бабочка, парящая в воздухе, легко и грациозно перелетающая с места на место. Она летела сквозь облака, над горами, подгоняла стадо крупного рогатого скота и пролетала сквозь самолет. Когда она проходила через самолет, в ее голове жужжали чужие мысли. Казалось, она существовала одновременно со многими людьми. Она была геем по имени Джим. Она была мальчиком по имени Александр. Она была девочкой-подростком по имени София.

Родители Джима отреклись от него, и он впал в депрессию.

Александр плохо учился в школе.

София мечтала стать кинозвездой.

Были и другие.

Безумие от того, что она была всеми этими людьми одновременно, вывело ее из сна. Ощущение легкости исчезло. Она почувствовала толчок. Этот переходный толчок. Она открыла глаза, ахнула и поняла, что это был не сон.

О, боже мой, - подумала она. - Это было на самом деле.

Все это.

Внетелесный опыт. Кинг. Этот чертов дом в глуши. Смерть Шейна. Исчезновение Чеда.

И секс.

Давай не будем забывать об этом.

Как будто она могла.

Дрим перевернулась на спину, закрыла глаза от яркого солнечного света и потянулась. Она застонала, подняла руки высоко над собой и вытянула ноги до предела, вытянув пальцы ног горизонтально. Затем, когда у нее больше не было сил потягиваться, она расслабила мышцы и откинулась на мягкую перину. Она моргнула, прищурилась от солнечного света и огляделась.

При дневном свете комната Кинга выглядела еще более впечатляющей.

Комната была просто огромной, даже больше, чем ей показалось вчера вечером. В этой комнате могла бы жить небольшая семья и не беспокоиться о вторжении в личное пространство друг друга. Ряды книжных полок орехового дерева от пола до потолка навели ее на мысль о библиотеках больших университетов. Она подумала, что, может быть, книги просто выставлены напоказ. Как вообще можно прочитать столько книг за всю жизнь?

Если только, - напомнила она себе, - продолжительность жизни человека не охватывает несколько столетий.

Итак, - подумала она, - вернемся к этому снова.

Что ж, избежать этой темы было невозможно. Ее новый возлюбленный был сверхъестественным существом, обладавшим силами, которые одновременно внушали ей благоговейный трепет и пугали ее. Абсурд. Но это неоспоримо. Восторг от полета сквозь пространство и время все еще был свеж в ее памяти. Но так же было и с воспоминаниями о том, что она увидела в том подземелье в Англии. Рабы. Деградация. Смерть. И где-то под этим домом было еще одно точно такое же место. Пока она нежилась в этой невероятной постели - несомненно, самой чувственно-декадентской из всех, на которых она когда-либо спала или трахалась, - где-то под ней страдали люди.

Она слегка поерзала на кровати.

Ей по-прежнему не хотелось вставать.

Даже чувство вины, которое она испытывала, было недостаточным, чтобы изменить это. Французские двери были открыты, позволяя ей любоваться балконом и зеленым склоном горы. Теплый солнечный свет приятно согревал ее обнаженное тело. Это было похоже на легчайшее прикосновение любовника, когда кончики пальцев скользят по трепещущей плоти. Она провела рукой по внутренней стороне бедра, содрогнулась при воспоминании о ласках Кинга и коснулась себя.

Она помнила, как сидела на краю кровати.

Ее любимая поза.