Дом, который построил Ник

   Аппарат наконец-то включился, и теперь начал заунывно пикать оповещениями, монотонно бил по нервам и мозгам, напоминая о вчерашних событиях. Внутри снова начала подниматься волна негодования. Тяжело выдохнул, стараясь успокоиться, и стал на автомате удалять ненужную информацию. Одиноко выделяющийся конвертик, полученный из ВК, насторожил. Загорелась слабая надежда. И да, это действительно было известие от нее. Сердце ухнуло. Хорошее или плохое? Судя по вчерашнему расставанию вряд ли что-то успокаивающее, но так хотелось верить в лучшее. Зря. Написала она еще рано утром, даже скорее это можно было назвать ночью, учитывая их разницу во времени. Ей видимо не спалось. Переживала...

   Сообщение кричало и негодовало:

   "Знаешь что, СТРОИТЕЛЬ вечно КОМАНДИРОВОЧНЫЙ!!! На полставки - Принц из тридесятого региона! Охреневший! Лучше бы ты и в самом деле вскрылся или с высотки прыгнул. Привет, принцессе!"

   Никита пробежал глазами по нему, наверное, раз пять, с каждым новым прочтением все больше сознавая, что лучше бы не получал это сообщение совсем. Стало еще хуже. Кто-то уже и ей все о нем доложил. И если вчера она считала, что просто не может быть с ним из-за каких-то там обязательств перед каким-то Робертом, теперь даже думать нечего, она этого больше и не хотела.

   "Я все объясню" - тут же в порыве написал он ей.

   Удивительно, ответила моментально, как будто только и делала, что ждала его ответа.

   "Да, давай-ка объясни"

   Конечно, объяснит. Только бы уже разрешить эту глупую ссору. Но буквы отказывались складываться в слова. Если честно он не знал, что писать и чем себя оправдать. Но он точно знал, что с его стороны это уже давно не игра, сам не помнил и не понимал, когда и как всё стало серьезно, и на самом деле он просто боялся, что узнав все, девчонка изменит к нему отношение. Да, помнится, он собирался бросить ее в феврале, но вряд ли бы смог. Его предстоящая свадьба? Так ее можно назвать скорее фиктивной. Брак для вида, чтобы не доставали родители. И он все равно также бы и мотался к ней и в феврале, и в марте, и даже летом. Да и женится ли он вообще - это большой вопрос.

   "Это формальность, у нас ничего с ней нет" - все, что смог вразумительное - написал.

   "Ага, утешил. А мне, стесняюсь спросить, в качестве кого предлагал остаться?"

   "Мы даже не встречаемся с ней, и не разговариваем толком" - продолжал он убеждать.

   "Да! Ты просто ездишь в КОМАНДИРОВКИ!"

   "Это не к ней" - Черт! Еще ведь про сына как-то надо объяснить. Эта переписка, похоже, только еще больше все усугубляла.

   "Я в курсе. К бывшей и ребенку. Развел гарем"

   Бывшая? Анька бывшая? Смешно. Ту недельную интрижку, которая произошла тогда на море, даже отношениями сложно назвать. Хотя пусть, пожалуй, считает, что это бывшая подруга, иначе, если узнает, как он поступил тогда подло и гадко с девчонкой, вряд ли это ему добавит плюсов в глазах Лили. А Артём... Это вообще его личное дело. Пацан не должен ее волновать. Теоретически не должен, однако почему-то факт существования сына не нравится никому.

   - Черт! - снова выругался. Зачем попрекать еще прошлым, которое он не в силах изменить?

   Еще и гарем выдумала! Скажет тоже! Вообще ерунда какая-то. Последнее время только возле нее как дурак и бегает. Весь гарем только из нее и состоит.

   Как же все объяснить? Писать невозможно. Долго. Лучше сказать. Сухие буквы не растолкуют и не убедят.

   "Я позвоню?"

   Но девчонке и не нужны были никакие слова ни письменные, ни сказанные в живую, она всего лишь выплескивала на него свою ярость и злость. Негодование на сложившуюся ситуацию.

   "Не надо мне звонить. И писать тоже не надо больше. Пока"

   Пока! И в самом деле нахер ему все это надо? Не будет больше ни звонить, ни писать.

   Телефон ударился о стену, глухо звякнул стеклом об пол, пластмассовая крышка, отскочив, залетела под кровать.

   Как бы он ни относился к Соньке, она была привычной. Даже чувствовалось какое-то очарование в ее показном гоноре, выраженном через хмурое безразличие. Он привык к вечному чванливому высокомерию, есть в этом своя прелесть.

   Уже минут двадцать, как прозвучал бой курантов, и они вдвоем по всеобщему согласию удалились в ее комнату. Никто не возражал, им давно стоило помириться.