Читаем Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного полностью

В таблице 1 приведены данные о фонетическом значении выбо­рочной совокупности заговоров, которые получены в итоге обсчета текста-конгломерата, произведенного слиянием всех текстов заго­воров выборочной совокупности.

Результаты автоматического анализа фонетического значения текстов заговоров

Таблица 1

Признаки текста-конгломерата (в показателях)

1.   яркий              77.12

2.   возвышенный   62.02

3.   радостный       54.05

 Как видно из таблицы, ведущий фоносемантический признак заговоров — „яркий“.

В таблице 2 приведен набор 10 наиболее частотных „звукобукв“, полученный при обсчете текстов заговоров.

Преобладают „высокие“, „хорошие“ И, Ю; а также „низкий“, „плохой“ Ы. Из группы согласных выделяется, прежде всего, со­норный диезный М', „нейтральный“ по фактору оценки, очень мягкий и медлительный.  На втором среди согласных месте — Б — звонкий, простой, краткий, „хороший“; далее: К' — глухой, диезный,   краткий,   „плохой“;   Р — звонкий,   простой,   длительный, нейтральный»; Ц — глухой, краткий, «плохой». Как видим, среди  гласных преобладают «хорошие» по фактору оценки звукобуквы, среди согласных — «нейтральные» и «плохие».

Наиболее частотные «звукобуквы» текстов 280 заговоров

Таблица 2

Текст-конгломерат (в показателях частотности)

1   И   (24.41)

2   М'  (21.03)

3   Б   (21.01)

4   К'  (15.22)

5   F   (14.15)

6   Ы  (12.26)

7   Ю  (11.06)

8   Р   (10.97)

9   Ц   (10.91)

10  С   (9.38)

Если воспользоваться данными психолингвистов о звуко-цветовых соответствиях, то преобладание гласного И среди гласных указывает на синий или голубой цвет, Ы — черный, а «Б часто на­зывают сиреневым».

Интересно, что В. М. Бехтерев, описывая результаты опытов относительно «времени и условий, определяющих выбор личных движений», отмечал, что «из цветов чаще всего выбирался голубой, за ним следует красный и фиолетовый, за ним — желтый, зеленый и оранжевый».

Отдельные слоги в текстах, состоящие из звуков, резко превы­шающих нормальную частотность (ми, от, ки, бы, ри, ро, во, со, го, по, ре, ни, бо, ло, ли, не) можно трактовать как звуковые повторы. Регулярное повторение всех выделенных повторов может обеспечить текстам заговоров следующие признаки: «стремительный» (12.33), «бодрый» (5.19), «устрашающий» (3.98).

Так как речь шла об анализе большой группы заговоров, раз­личных по своим установочным задачам, целесообразно было про­анализировать некоторые тематические группы заговоров и про­следить, нет ли в них особых фоносемантических закономерностей.

Сначала сравнивались две большие группы заговоров: «на кровь», т. е. от кровотечения (19 текстов, 665 слов) и «на зубы» (20 текстов, 910 слов). Именно эти группы упоминал В. Мессинг, при­водя пример необъяснимой с точки зрения науки силы слова. Сравним наиболее частотные фоносемантические параметры этих двух групп со средними параметрами всего массива заговоров:

Результаты автоматического анализа фонетического значения заговоров: общие, «на кровь», «на зубы» (в абс. числах)

Таблица 3

№ п/п     Общие (280)      «На кровь» (19)            «На зубы» (20)

1            яркий (82)          нежный (7)                   яркий (10)

2            темный (76)       стремительный,            медлительный,

                                      тихий,                          нежный,

                                      су­ровый,                      сильный (6)

                                      устрашающий (6)

3            нежный (69)      минорный (4)                суровый, темный(5)

Как видно из Таблицы 3, разброс признаков в отдельных тек­стах достаточно большой, однозначные соответствия для той и дру­гой группы определить сложно, поэтому можно более детально сравнить наиболее частотные звуки указанных групп заговоров (таблица 4):

Сравнительные результаты измерения наиболее частотных «звукобукв» в текстах заговоров «на кровь» и «на зубы» (в абс. числах и % к общему количеству текстов)

Таблица 4

Сравнение результатов таблицы показывает, что:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки