Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного

Первая из известных истории языкознания попыток постановки вопроса о связи звука и значения была осуществлена в древнеин­дийских Ведах. „Для древних индийцев была характерна убежден­ность в существовании изначальной связи между самой вещью и ее наименованием. Ученые того времени пытались решить вопрос, каким образом слово передает значение, и приходили к выводу, что в звуках слова заключена сущность вещи“

Выделяют 2 направления исследований мотивированности зву­чания значимых единиц языка:

1) изучение типов ассоциаций между звучанием и значением наматериале  различных  

2) выявление чисто психологических корреляций между звуча­нием и значением. „Особенно показательны результаты А. П. Журавлева, сочетавшего психолингвистические эксперименты с остроумным машинным мо­делированием“.

А. П. Журавлевым разработан экспериментальный психомет­рический метод изучения символического значения звуков речи, измерена символика всех звуков русского языка, построена модель фонетического значения, разработаны программы автоматического анализа функционирования этого аспекта значения в поэтических кетах и вычисления фонетического значения слова. Проведены сопоставления оценок символики русских звуков носителями раз­ных языков. По мнению А. П. Журавлева „носите­лем фонетического значения является звуко-буквенный психический образ, который формируется под воздействием звуков речи, но осознается и четко закрепляется лишь под влиянием буквы“. Такой подход в сочетании с возможностью автоматического анализа фоносемантического аспекта текстов позволяет создавать функционирующие модели суггестивных текстов, искать в них об­щие закономерности и в какой-то мере прогнозировать судьбу этих текстов.

Любопытно, что Б. Ф. Поршнев, поднявший проблему связи суггестии и языка, отрицал какую-либо мотивированность акустико-артикуляционных признаков речевого знака свойствами предме­та или значения, объясняя такое отношение тем, что „в глазах тео­ретического языкознания это лишь иллюзия, которая часто рассеивается при сравнении такого слова с его исходными, древни­ми формами, а также с параллельными по смыслу словами в других языках. Новейшие количественные методы тоже не дают надежных результатов“ и делает вывод: „Звучание слов человеческой речи мотивировано тем, что оно не должно быть созвучно или причастно обозначаемым действиям, звукам, вещам“.

А. П. Журавлев, а вместе с ним еще ряд авторов убе­дительно демонстрируют мотивированность языковых знаков, в том числе и с помощью новейших количественных методов.

Так, Е. И. Красникова изучила возможность прогнозирования оценки квазислова в связном тексте и пришла к выводу, что „знание объективно измеренного символического значения звуков может выступать как прогнозирующий фактор, и его можно использовать для направленного воздействия на реципиента“. Г.Н.Иванова-Лукьянова, М.В.Панов, А.П.Журавлев посвятили свои ис­следования звуко-цветовым соответствиям. О. А. Шулепова прове­ла сопоставительный анализ восприятия английских звуков англи­чанами и русскими, и пришла к выводу, что большинство анг­лийских звуков оценены англо- и русскоязычными информантами идентично.

Все эти исследования убедительно показывают, что возможно использовать метод оценки фоносмантического значения слова и текста для описания параметров суггестивных текстов.  Причем, хотя данные А. П. Журавлева касаются, в основном, русского языка, мы считаем возможным использовать этот метод для оценки текстов на санскрите, а также различных заклинаний и заговоров, включающих квазислова (иноязычных суггестивных текстов). Оп­равданием такого „расширения“ могут быть следующие факторы: Прусский язык принимается в нашем случае за точку отсчета, за неизменный фактор; анализируемые тексты на иностранных (ква­зииностранных) языках функционируют именно среди носителей русского языка, воспринимаясь как иноязычные по сравнению с эталонным (родным) языком;  тексты анализируются в „звукобуквенном“ виде, что позволяет их сравнивать достаточно объективно.

Особый интерес исследование фоносемантических параметров текста представляет в связи с задачами латентного (скрытого) воз­действия. Так, по данным Б. М. Величковского „в экспериментах на селективное слушание установлено, что значение неосознаваемых испытуемым слов, предъявляемых по иррелевантному каналу, ока­зывает влияние на время повторения и семантическую интерпрета­цию релевантной информации. Подкрепленное ранее ударом элек­трического тока слово, которое испытуемый не замечает, вызывает отчетливую кожно-гальваническую реакцию, причем реакцию вы­зывают также слова, близкие по своему значению или фонематиче­скому рисунку. Последнее обстоятельство существенно — согласно исследованиям А. Р. Лурия и О. С. Виноградовой по семантическо­му радикалу, в условиях осознания интеллектуально сохранные испытуемые реагируют лишь на семантическую, но не на фонема­тическую близость“.