Дом колдовства

Она благодарно улыбнулась и сделала шаг по направлению ко мне. Сквозь черный прозрачный пеньюар была видна восхитительная грудь, едва поддерживаемая крошечным лифчиком из черных кружев. Трусики того же цвета отлично контрастировали с тепловатым тоном ее бедер.

— Вы очень милы,— пробормотала она. Потом ее улыбка исчезла.— А что вы хотели сказать этим... почти?

— Только две или три детали.

Урсула не двигалась, пока я вынимал все заколки, державшие ее волосы. Наконец, они упали на плечи и казались свободным облаком. Я осторожно снял с нее очки и положил их на маленький столик.

— Дэнни?

Прекрасные фиолетовые глаза, устремленные на меня, заморгали.’

— Это нехорошо! Я ничего не вижу!

Она сделала резкий шаг вперед, но в неверном направлении, ударилась о край низкого столика, качнулась и упала на ковер.

— Дэнни! — простонала она.— Помогите!

— Только без паники,— посоветовал я,— о, замечательное и соблазнительное создание! Не шевелитесь!

— Почему?

Она снова икнула, потом неожиданно рассмеялась.

— Хотите, я вам кое-что скажу? Так вот: у меня такое ощущение, будто я поменяла кожу. Кончилась эта старая дева Озен.

— Честно говоря, я совершенно забыл, как она выглядела,— уверил я ее, погасив свет.

— Дэнни! Я не могу подняться с пола. Здесь так темно.

— Тогда оставайтесь там, на ковре!

— Чтобы делать что? — лепетала она.— Я никогда... О-о-о!

— Чтобы делать вот что! — прошептал я.— И ковёр отлично для этого подходит.

— А-а-а,— прошептала она голосом, вибрирующим и низким, который я наконец-то услышал.— Я этого не знала.

— Существует еще много вещей, которые вы не знаете. Но мы скоро восполним эти пробелы.

— Думаю, это бесполезно! — промурлыкала она.— И ничего не рвите! На спине есть застежка!

Ричард Пратер Детка, это — смерть

1

Я смотрел на прелестную блондинку в открытом купальнике, думая о том, что будь она хоть немного пышнее, ее бы просто изгнали с пляжа ревнивые жены. И в эту минуту, словно угадав мои мысли, она поднялась и направилась ко мне. Возможно, чтобы дать мне пощечину.

Я сидел возле водоема, напоминающего по форме амебу и принадлежащего отелю «Лас Америкас», и впитывал дневное солнце. На мне были плавки — в больших красных цветах, которые могли дать повод для шуток с бог знает каким исходом. И я потягивал шипучее кокосовое молоко из половинки кокосового ореха, жалея, что не заказал обыкновенный «бурбон» с водой. Чувствовал я себя довольно глупо — то ли из-за красных цветов на плавках, то ли из-за кокосовой шипучки.

Был один из тех прекрасных дней, какие нередки в Акапулько. Ярко-желтые цветы гибискуса и красные бегонии горели, как маленькие солнца, а солнечные лучи пронизывали густые ветви деревьев. Было жарко, чуть веял легкий ветерок, и я чувствовал, как по моей обнаженной груди бегут ручейки пота. Лишь немногие купались в бассейне, большинство же расположились вокруг него и под тентом бара, устроенного на открытом воздухе в нескольких футах от мелкого конца водоема. Куда ни посмотришь — всюду яркие краски, а в воздухе — непрерывный гул голосов, в который врывались иногда взрывы смеха. Всюду царили покой и красота, и над всем этим господствовали взъерошенные темные грифы, то взмывая ввысь, то стремительно падая к земле,— такая же специфическая черта Акапулько, как пляжные отели вдоль Лас Плайас.

Моя лос-анджелесская контора с надписью «Шелдон Скотт, следователь» по оконному стеклу представлялась мне такой же далекой от Мексики, как Марс, но блондинка выглядела так, будто только что свернула с бульвара Биверли или вышла из отеля «Эрл Кэрролз». И шла она в мою сторону.

Она подходила все ближе. Ее походку у нас, на голливудском бульваре, сочли бы недопустимой, а если бы и не сочли, то все равно никто не смог бы ее сымитировать. Шла она как-то зигзагообразно, но самое главное — прямо на меня. Казалось, она не делает ничего особенного: сначала выносит вперед одну ногу, потом другую, но это сопровождалось дюжиной других почти неуловимых грациозных движений. Тело же было едва прикрыто лоскутком легкой материи, трепетавшей у нее на груди, и столь же эфемерным кусочком цветастого тумана на бедрах. Длинные светлые волосы ниспадали на плечи, а приятный ровный загар так и хотелось потрогать.

Она остановилась прямо передо мной и улыбнулась.

— Хэлло! — произнесла она.— Почему-то ее голос казался тоже загорелым, теплым и каким-то матовым.

Она так хорошо смотрелась с моего места, что мне ужасно не хотелось вставать и менять его. Но я встал.

— Хэлло! Хотите составить мне компанию?

— Спасибо! — Она грациозно опустилась, подвернув под себя ноги, и, когда я сел рядом, устремила на меня взгляд, сияющий улыбкой.

Я ничего не понимал. У меня хороший рост и приличный вес, но вокруг было немало мужчин, гораздо более красивых. Мои почти белые волосы на дюйм торчат в воздухе, как белые вихри, а белые брови, похожие на две опрокинутые буквы «Л» и спускающиеся к внешним уголкам серых глаз, отнюдь не делают меня похожим на романтического героя.