Я попытался изменить маршрут, но, видимо, я оказался крысой в безумном лабиринте вечности.
Затем я увидел дверь.
Почему из бессчетного количества других дверей, я выбрал именно эту, я не знал. Я бросился к ней, как муха к куску мяса. Я вошел внутрь.
Я не знал, чего я ждал. Наверное, того же, что и снаружи, но всё было не так. Внутри была богатая обстановка. Стены украшали роскошные гобелены. В свете залитых воском канделябров танцевали тени. В бесформенных креслах сидели украшенные рубинами женщины. Они были, либо совсем голыми, либо одетыми в поеденные молью меха и носили на лицах кожаные маски. Конечно же. Я оказался в борделе.
Из низкой двери вышла голая белокожая женщина и подошла ко мне. На ней был только кожаный пояс и маска, больше ничего. У неё была очень маленькая грудь и торчащие в стороны ребра, которые резко контрастировали с богатым убранством помещения. Её светлые волосы были вымазаны чем-то, напоминавшем машинное масло. Кто-то нарисовал красной помадой у неё на груди и животе какие-то тайные символы и перевернутые кресты. Рта под маской было почти не видно, но глаза пристально смотрели прямо на меня. Они были похожи на безжизненные куски черного льда.
- Прошу прощения, - сказал я. - Кажется, я заблудился. Не укажете мне...
- Ты не заблудился. Мы оба это знаем, - ответила она сухим, мертвенным, совершенно без эмоций, голосом. - Ты вышел из тумана в поисках убежища и ты нашел его.
- Да.
- Сюда попадают немногие. Только самые отчаявшиеся. Для проклятых это последний апелляционный суд.
Она мне нравилась. Она была безумна.
- В эту часть города я никогда не заходил, - попытался объяснить я. - Я слышал, в этом месте есть знания.
Она кивнула так, будто дважды в одном предложении услышала ложь.
- Почему бы тебе не осмотреться и не найти себе развлечение? Потом поговорим о деле.
Я сделал так, как она сказала. Всё тут выглядело таким заманчивым. Раз уж она так хотела, я решил ей подыграть. Я мог бы выбрать шлюху и развлечься с ней. Но ни одна из них меня не привлекла. Все они выглядели ужасно голодными и изношенными. Они напомнили мне снимки выживших в Дахау. Не то, чтобы меня это встревожило - в Землях я видел вещи и похуже - но даже объедки там выглядели лучше, чем то, что я увидел здесь.
- Может, тебя? - спросил я.
Она пожала плечами.
- Ладно.
От её кажущейся скуки я улыбнулся, и это взволновало меня.
- Пойдем, займемся делом, - сказала она, взяла меня за руку и повела в сторону. Её ладонь была холодной и липкой, словно, грибок.