Дом Империал

Я же училась на дому, или типа того. Даже не знаю, как это назвать. Мама научила азам и постоянно читала нотации о том, как много опасностей подстерегают нас в жизни. А еще она рассказывала истории, которые и взрослому-то мозгу небезопасны. Пожалуй, я одна из тех странных детей, которые хотят ходить в школу вместо того, чтобы почти безвылазно сидеть дома.

Мама в прямом смысле, никогда не выходила из дому, нигде не работала. Постоянно вдалбливала мне в голову, что нельзя оставлять следы, типа номеров страховки и налоговых деклараций. Мы жили на внушительные компенсации после папиной смерти. Говорят, несчастный случай на рабочем месте, но чем бы это ни было, я потеряла одного из самых важных в жизни людей. И, вместо любви мы с мамой получили достаточно денег, чтобы жить как перекати-поле.

А теперь деньги почти кончились. Жизнь приведения восемнадцать лет подряд — довольно дорогая штука, даже если селишься в полураздолбанных домах, где никого не интересует как тебя зовут.

— Калли!

Я резко обернулась, тяжелые сумки ударили по ногам. В этом городе только двое людей знали мое имя. Мама и… Заноза в заднице…

Да, это он. Я отвернулась и через плечо крикнула:

— Не сейчас, Майклз! Тороплюсь домой.

Джейсон Майклз. Даже несмотря на то, что однажды я напинала его задницу в спортзале, когда он меня вызвал на бой, он все равно не сдавался. Чертовски упертый парень, надо отдать ему должное! Чего он добивался, я так и не поняла — встречаться с ним ни разу не предлагал и на свидание не звал. Но он всегда крутился поблизости и задавал кучу вопросов. Если бы мама о нем узнала, я бы тут же лишилась последнего лучика свободы.

И Нового Орлеана тоже.

Ну уж нет, не позволю прилипчивому гаду забрать у меня этот город!

— На тренировку вечером придешь? — спросил он, следуя за мной по пятам.

— Нет.

Он заржал:

— Всегда говоришь нет, но на тренировку приходишь!

Я резко развернулась. Его удивленные глаза говорили, что он такого не ожидал. Майклз был симпатичным парнем — высокий, широкоплечий. Почти белые, взъерошенные как у серфера в Калифорнии волосы. Однако повадки и речь выдавали в нем южанина.

— Что сделать, чтобы ты, наконец, от меня отвалил?

Он пожал плечами и медленно улыбнулся:

— Я же знаю, ты от меня без ума, — повернулся и пошел прочь, — увидимся вечером на тренировке, милашка! — крикнул он напоследок.

Я свирепо поглядела на удаляющуюся спину, тряхнула головой и пошла. Быстро пройдя квартал, обернулась еще раз — не идет ли он за мной: привести его к дому, значит тут же спугнуть маму. Но на улице не было ни одного высокого блондина, так что я успокоилась. Мы жили не в лучшем районе, но днем проблем особо не возникало. Пока.

И вот я уже у подъезда нашего небольшого дома. Остановилась — надо подготовиться к ушату дерьма от мамы. Иногда я так устаю от жизни…

Тебе уже восемнадцать…

Вот уже несколько месяцев дурацкий голос в голове каждый день напоминал об этом. Вряд ли кто-то помнил и вряд ли заметил, но мой день рождения был в июне. Но я-то помню… С этого дня, по сути, я могу больше не ходить хвостиком за мамой, начать свою жизнь, устроиться на работу, черт с ним, с бумажным следом. Снять свою собственную дерьмовенькую квартиру… Но вот другая часть меня — та, старательно держащая людей на расстоянии, которая верит маминым историям, не позволяла сделать решающего шага.

Последний вдох для храбрости и… Один пролет, другой. Вставила ключ в замок — незапертая дверь подалась вперед. Ну, наверное, мама ждет, не дождется внутри. Но вот показалась пустая жилая зона и кухонька. Я удивленно замерла.

Что за…

Я оставила пакеты с едой возле входной двери, чтобы освободить руки, и шагнула внутрь. Только бы волосы в глаза не лезли… Но как назло, светлая прядь упала на лоб. Я тряхнула головой — так-то лучше. Внимательно оглядела квартирку — все ли на месте. Потолки низкие, а я пять футов одиннадцать дюймов высотой², поэтому пришлось пригибаться, чтобы внезапно не треснуться о косяк и не выдать свое присутствие.

Тихо ступая, я пошла по потертому ковру к своей комнате. Двери были одна напротив другой, а дальше по коридору ванная — вот и вся квартира. И прятаться-то негде.

Мертвая тишина напрягала все больше и больше. Мама беспрестанно слушала Баха и Моцарта. Говорила, что так ей спокойнее. Не могу сказать, что сама любила классику, ведь в последнее время поняла, что мое сердце принадлежит джазу, но сейчас мне очень не хватало доносящихся из ее комнаты симфоний.

Что-то случилось…

Ногой я открыла дверь. Все как обычно: двуспальная кровать, белый комод или, шкафчик, как тут говорят. На полу пара-тройка шмоток. Вроде все на месте. Заглянула внутрь, пригляделась внимательнее — все в порядке, никого нет.