Дом яростных крыльев

Мы взбираемся по крутой и узкой тропе, устланной мхом и камнями. Это та самая тропа, о которой говорят путешественники за пинтой фейского вина в «Кубышке»? Я ожидала, что она будет шире, и её будут охранять эльфы. Судя по тому, что я вижу и слышу, здесь нет никого, кроме меня, коня и ворона.

Всё вокруг затихает и темнеет, пока мы продвигаемся вверх по траншее. Из звуков слышно только мерное цоканье копыт Ропота и то, как ветер изредка касается сырых камней. Когда я чувствую, что стены ущелья начинают прижиматься к моим коленям, я запрокидываю голову и смотрю на звёзды, напоминая себе о том, что я не нахожусь в закрытой коробке.

Я свободна.

Как бы.

— Сколько нам ещё ехать до твоего друга? — спрашиваю я.

Ворон смотрит на меня сверху вниз и ничего не отвечает.

Я жду пару минут и спрашиваю:

— Послушай, Морргот, ты случайно не знаешь, что значит Кахол?

Очередной взгляд. И снова тишина.

Я уже начинаю думать, что ворон не посылал мне те видения, и я это себе придумала, как вдруг стены вокруг меня начинают раздвигаться всё дальше и дальше, Ропот исчезает, а вместо сияющего небосвода появляются деревянные балки.

По другую сторону деревянной двери, украшенной золотыми кольцами, слышатся шаги. Когда она открывается, я отпрыгиваю назад. А затем делаю ещё один шаг назад, когда в дверях появляется гигантский человек, плечи и голова которого заполняют весь проём.

И хотя его можно долго рассматривать, моё внимание привлекают глаза. Они чёрные, точно замочные скважины, и кажутся ещё чернее из-за чёрной грязи, размазанной вокруг них. Он словно опустил пальцы в грязь и провёл ими по векам и скулам.

Человек смотрит прямо на меня, да так пристально, что я вздрагиваю. Я хочу повернуться, чтобы понять, на кого он смотрит, как вдруг он выдыхает:

— Короля только что нашли мёртвым.

— Короля? — восклицаю я, мой пульс бешено стучит.

О каком короле он говорит? Это видение прошлого или будущего?

Рассерженный незнакомец не реагирует на моё высказывание, а значит, он не может меня слышать, так же как и видеть.

— Ходят слухи, что это ты. Я думал… я думал…

— Что ты думал, Cathal Báeinach? Что я убью единственного человека в Люсе, который готов поддержать наших людей?

Этот голос такой глубокий и бархатный, что я почти пропускаю мимо ушей два иностранных слова.

Кахол Бэннок.

Кахол — это человек.

— Собери Siorkahd, Cathal.

Несмотря на то, что он говорит тихо, его приказ пробирает меня до самого нутра.

Я разворачиваюсь, чтобы увидеть собеседника Кахола, но видение прерывается.

Не успев опомниться, я оказываюсь снова верхом на Ропоте, в траншее, под куполом звёзд, которые наполовину скрыты распростёртыми крыльями чёрного ворона.

У меня голова идёт кругом от того, что показал мне ворон. У меня больше нет сомнений в том, что эти видения вызывает именно он. Ведь я спросила его, что значит Кахол, и он показал мне ответ.

В первый раз, когда я встретила Бронвен, она назвала меня Фэллон Бэннок. А сегодня Антони сказал…

Я едва успеваю закончить мысль, когда мой разум связывает всё воедино, и вот я уже столкнулась с ещё более сложной загадкой, чем статуи, которые могут превращаться в животных.

И хотя слово «дочь» ни разу не упоминалось, кем ещё я могу приходиться этому мужчине?

— Кахол Бэннок — мой отец?

Я пытаюсь свыкнуться с этим шокирующим открытием, согласно которому мой пропавший отец — страшный гигант и к тому же любитель макияжа для глаз. Я вспоминаю о своей матери со всеми её мягкими округлостями и яркой внешностью. Чем дольше я её представляю, тем более невозможным мне кажется, что она имела интимную связь с мужчиной, который выглядит так, словно может переломить человеку шею и оторвать голову одним взмахом своего мизинца.

По моей спине пробегает холодок. Что если её сломало не обрезание ушей, а этот мужчина? Что если он монстр, который взял её силой? Который уничтожил её, поместив меня в её чрево?

Я прищуриваюсь и смотрю на ворона.

— Ты знал Кахола Бэннока лично?

Морргот, который летит надо мной, оглядывает меня своими жёлтыми глазами.

— Он был… — я облизываю губы. — Хорошим человеком?

Я жду, когда ворон перенесёт меня в другое место. Жду, когда исчезнет Монтелюс, и снова появится Кахол. Но ничего из этого не происходит.

Вероятно, мои слова затерялись в воздухе, который нас разделяет.

— Кахол причинил боль моей матери?

Я не могу произнести слово «изнасиловал». У него слишком мерзкий вкус. И сама мысль о том, что я продукт такого союза…

Святой Котел, я бы в миллион раз охотнее предпочла быть подменышем.

Я пробую задать другой вопрос:

— Ты показал мне прошлое или будущее?

Я прошу Морргота послать мне ещё одно видение, но как бы я его ни упрашивала, моё сознание остается пустым. Может быть, он исчерпал то количество видений, что может мне передать?

А может он не знает, что за король умер?..

Оставшись наедине со своими мыслями и мерным цоканьем копыт Ропота, я проигрываю в голове последнее видение. Несмотря на то, что я видела только Кахола, я всё время слышу голос мужчины, на которого он ворчал, и от которого моя кровь похолодела.