Дом яростных крыльев (ЛП)

Я плыву вокруг клетки, пока не нахожу дверь. Поставив ноги по обе стороны от неё, я хватаюсь за ручку и тяну. Но дверь заперта. Я осматриваю каюту в поисках ключа, но если он тут и был, то его смыло в открытое море вместе с остальными вещами.

— Мерда! — рычу я, позволив сбежать драгоценным пузырькам воздуха.

Я всплываю на поверхность, снова набираю полные лёгкие воздуха и ныряю. Если мой сапог прошёл сквозь прутья, значит, пройдут и руки.

Лоркан кричит у меня в голове, чтобы я выходила. Я могу слышать его голос даже под водой.

«Сколько ещё до прихода волны?» — мой голос звучит на удивление спокойно.

«Две минуты. Может, три, но я хочу, чтобы ты вышла через минуту. Отпусти обсидиан, чтобы я мог тебя понести».

Но я делаю всё с точностью до наоборот, и не отпускаю клетку. Я протискиваю обе руки до самых плеч сквозь толстые чёрные прутья, хватаюсь одной рукой за крюк, а другой — за железного ворона, и начинаю тянуть его на себя.

Всё сильнее и сильнее.

Когда я чувствую, что ворон Лоркана скользит в мою сторону, я опускаю пальцы по крюку к тому месту, где он соединяется со спиной птицы, и начинаю тянуть так сильно, что мои плечи начинают кричать.

«Фэллон! ВЫХОДИ!»

«Я не уйду без твоего ворона».

Тело ворона сдвигается ещё на сантиметр, и ещё. Я меняю положение крюка и начинаю давить обеими руками на тяжёлое металлическое тело. Несмотря на то, что от соли у меня щиплет глаза, я не отрываю их от золотых глаз Лора. Я чувствую, что он наблюдает за мной. Под водой, и над ней.

Я замечаю волнение в его взгляде, но там также присутствует боль. Так много боли.

«Прости, если делаю тебе больно», — шепчу я ему, выворачивая ему шею и одновременно надавливая на крылья.

Раздаётся хлопок, такой слабый, точно это лопнул пузырь воздуха, который вылетает из металлического ворона, когда тот освобождается от чёрного шипа. Я хватаюсь за крыло статуи, чтобы она не утонула, и удерживаю её на поверхности. Сердце застревает у меня в горле, пока я жду, что он превратится в черное пернатое существо. А лучше в дым.

Но затем я вспоминаю, как зашипел ворон, когда коснулся моей кожи, и отпускаю его. На мгновение он остаётся в подвешенном состоянии, а затем начинает падать. Если его тело коснётся черного дна этой клетки, он не сможет перевоплотиться.

Давай же. Давай.

Тяжёлая железная птица опускается всё ниже.

И ниже.

Мои лёгкие сжимаются, а перед глазами плывет. Держась одной рукой за клетку, чтобы другие вороны Лоркана не смогли бы меня схватить и вытащить отсюда прежде, чем я спасу пойманную птицу, я высовываю голову из воды, делаю глоток свежего воздуха, а затем ныряю обратно.

Косые солнечные лучи, проникающие сквозь выбитый иллюминатор каюты, падают на перья оловянного цвета и заставляют всю каюту искриться. Он так и не перевоплотился.

«Ну же, Морргот».

«Волна ударит меньше чем через минуту, Фэллон. И не говори мне, чтобы я, мать его, успокоился».

«Я сказала «ну же», а не успокой…»

Неожиданно ворон перестаёт падать, и его железные перья чернеют.

О, Боги, сработало.

Сработало!

Золотые глаза ворона смотрят на меня сквозь металлические прутья.

«Дым. Превратись в дым», — подгоняю я его.

«Отойди от клетки, и я перевоплощусь».

Я отплываю от клетки так далеко, насколько это возможно. Очертания Лора расплываются, в воде образуется чернильное облако, и затем он осторожно проникает сквозь прутья своей тюрьмы. Освободившись, Лор клубами вылетает из воды и врезается в двух других воронов, которые, должно быть, уже соединились вместе, учитывая размер птицы, которая появляется на их месте.

Когда я пытаюсь вылезти из каюты, вода вокруг меня покрывается рябью. Корабль трясёт.

Лор разжимает свои огромные когти. И даже не повредив мою кожу, он хватает меня за бицепсы, и, хлопая крыльями, выносит из каюты.

Какая-то тень появляется у нас над головами, закрыв солнце.

Это тень от водяной стены высотой с корабельную мачту.

Мой пульс учащается.

Лор хлопает крыльями всё сильнее и быстрее.

И как только я понимаю, что лечу, волны и капли обрушиваются на нас.

А затем в нас врезается что-то ещё более тяжёлое, оно падает из пены и кричит, и оно утаскивает огромное тело Лоркана вниз. Змей с грохотом падает на палубу галеона, насадив своё тело на обрубок мачты.

Я резко вдыхаю, когда из его раны начинает хлестать кровь, а её брызги летят вверх.

Когда я начинаю чувствовать, что она покрыла мои щёки и веки, я понимаю, что мы где-то очень низко. Небо темнеет, но Лоркан всё еще хлопает крыльями.

Несмотря на то, что страх пронзил моё тело, а сердце как будто превратилось в дым, я шепчу сама себе:

— Ты умеешь плавать. С тобой всё будет в порядке.

Лоркан фыркает.