Дом и корабль

- Перестань, ты сам себе противоречишь. Человек, восставший против человечности! Вдумайся. А что такое человечность, как не железный свод законов, обязательных для всех двуногих, претендующих называться людьми? И при чем тут марксизм, вернее, что тут противоречит марксизму? Никогда не поверю, чтобы Маркс признавал только классовое и не видел ничего свойственного всем людям, - он был слишком умным человеком для этого.

Штерн усмехнулся:

- Послушать тебя, я - адвокат, который ищет для подсудимых лазейку. Успокойся, мой бог мстительнее твоего. Да, я ищу лазейку, но только для того, чтоб ее заткнуть. Я предвижу, что после всех чудовищных преступлений люди с нечистой совестью - а их много - завопят, что нельзя судить солдата за то, что он выполнял присягу. Ведь завопят, Николай Николаевич? - повернулся он к комиссару.

- Обязательно, - спокойно подтвердил Ивлев.

Митя слушал не очень внимательно и был рад, что к нему никто не обращается. Над вопросом об историческом возмездии он как-то не задумывался, и поэтому все, что говорилось в каюте комиссара, казалось ему в равной степени убедительным.

- А что скажем мы? - настаивал Штерн.

- А мы им ответим, - сказал с силой комиссар, - что присяга не заменяет чести. Нельзя судить солдата, но можно и должно осудить палача.

- Это уже похоже на дело, - буркнул бригврач. Вид у него был такой, как будто он к чему-то прислушивается. - А, Юлий?

- Готов с вами согласиться при условии, что вы твердо знаете, что такое палач.

- Неужели и это не ясно? - Бригврач опять начал сердиться.

- Не очень. Если вы хотите, чтоб полузабытое бытовое слово, от которого пахнет татарщиной и средневековьем, стало международным юридическим термином, необходимо четко определить его границы. Ты жаждешь правосудия, Федор Федорович? Палач - слуга правосудия. Чтоб вздернуть Гитлера, тоже, вероятно, понадобится палач.

- Не играй словами, - зарычал Холщевников, - ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь.

- Я-то понимаю…

- Ага, понимаешь! И я понимаю. И комиссар понимает. Человеческая речь - это средство общения между теми, кто хочет понимать. Во всех прочих случаях она бессильна. Вот и лейтенант - он понимает. Спроси его, и он тебе скажет, что такое палач.

Неожиданно Митя оказался в центре внимания. Он чувствовал, как кровь приливает к щекам, и с тоской думал, что даже блокада не вылечила его от этого унизительного свойства - вспыхивать, как девица на выданье. Еще унизительнее было то, что он не умел ответить на такой, казалось бы, элементарный вопрос. До сих пор у него не было нужды в определениях. Он ненавидел палачество, его ненависть, не отточенная размышлениями, была чутка, как реактив, улавливающий растворенные в воздухе ничтожные доли отравляющего вещества, при виде истязания он не краснел, а белел, образ Фаины Васильевны в огненном халате с разлетающимися полами и с ременной плеткой в руках не потускнел от времени.

У лейтенанта Туровцева не было недостатка в фактах. Учебники истории и газетные полосы ломились от фактов. Первобытное общество, не отличаясь мягкостью нравов, еще обходилось без специалистов заплечного дела, но как только меньшинство установило свое господство, на арену истории выступил палач. Классовое общество развивалось под хруст ломаемых костей и вопли сжигаемых заживо, заплечное искусство не отставало от развития техники, стоило изобрести динамо-машину - и начали пытать электротоком, христиане, терзаемые язычниками на песке Колизея, очень быстро превзошли учителей, миллионы темнокожих получили Евангелие из рук палачей в сутанах. Давно прошли идиллические времена, когда каждый город имел своего штатного палача - если он заболевал, казнь откладывалась или приглашался гастролер, - на смену этим почтенным ремесленникам пришли легионы добровольцев, открыто навесившие на себя палаческие эмблемы - черепа, ликторские фасции, островерхие капюшоны. Гитлер пошел дальше всех, он объявил отбросы общества цветом нации, эсэсовцы быстро доказали всему миру, что убийство универсально, оно может быть развлечением и промышленностью, нашлись палачи-интеллектуалы, присочинившие на потребу палачу-работяге философию и эстетику.