Дом Дверей: Второй визит

— Берегись! — раздался предупреждающий крик Стэннерсли, когда более крутая сторона дюны рухнула чуть ли не у них под ногами. Они находились на гребне, располагая свои салазки из кожи червей для последнего спуска. Последнего, потому что странные сумеречные искажения солгали в их пользу: люди оказались куда ближе к конусообразному Дому Дверей, чем им представлялось. Вот он стоит — с расходящимися веером ржавыми пандусами и стержнем, вздымающимся ввысь, словно он тянется к одинаковым шарикоподшипниковым звездам, похожим на пулевые отверстия в исполосованном охрой куполе неба.

Этот последний спуск по пологому склону доставит их к штуке, похожей на плотную ржавую окружность футов в пятьдесят. Рядом лежало подножье ближайшего пандуса. Один последний спуск, и бешеное карабканье по той раздавленной ржавой кайме... и они там.

Но когда они уселись на кожи, обрыв позади них осыпался, вызвав крик Фреда Стэннерсли. Садившийся последним, он держался за задний конец секции кожи червя и оглядывался на пройденный ими путь. И потому находился ближе к источнику обвала, скорее, даже извержения, и увидел его причину.

Ржавчервь! Голова твари высунулась из дюны где-то посередине склона, взметая ржавчину, как взрывом бомбы, и заставляя обрыв осыпаться вокруг его трубчатой шеи, «стекая» по дюне красным обвалом. Но если вылезет весь червь, то гребень дюны может провалиться целиком.

Фред увидел это, закричал «Пошел!», толкнул кожу и запрыгнул на нее позади Джорджа и Миранды. Скатывавшиеся чуть впереди Анжела, Джилл и Кину Сун в страхе оглянулись, когда раздалось шипение. Барни оказался самым умным из них: он пустился бежать, едва проявилась самая первая дрожь, и уже спустился на равнину, направляясь к подножью пандуса.

Голова ржавчервя выросла над дюной, покачиваясь и поднимаясь еще выше, когда «шея» и тело вытянулись из ржавчины, а затем изогнулись назад и начали поворачиваться, словно штопор, буравя полосу сквозь гребень дрожащей дюны и направляя червя в сторону удирающих людей. Растревоженный этим невероятным действием, пришел в движение смерч ржавчины, загородив на мгновение обзор.

У подножья бархана Джилл и его группа оставили кожи и побежали, увязая в мелкой ржавчине, направляясь к плотно утрамбованному периметру. Казалось, что уж дотуда-то они успеют добраться, что само по себе будет для них гарантией безопасности. Несильно отставая, за ними месили ржавчину Джордж и Миранда, но сидевший в хвосте Фред запаниковал, зацепившись летной курткой за металл на конце кожи червя. Ржавчервь увидел его. Вонзив голову в ржавчину, он выпустил огромную вертикальную струю и принялся прокладывать борозду, устремившуюся прямо к Фреду.

Теперь уже стемнело, и имитация термитника — Дом Дверей — выступал силуэтом на фоне темнеющего горело-красного горизонта. В настоящих, более отдаленных гнездах, задвигались огоньки, которые, будь они неподвижными, можно бы было запросто принять за внутреннее освещение. Но в действительности они двигались, приходили и уходили, образуя чудесно сложные узоры, не просто огоньки, а шлемные фонарики-глаза ржавчервей.

Червь преследовал Фреда. Когда этот ржавоход снова выпустил струю прямо позади него, лопатовидная голова высунулась из более мягкой ржавчины так, что его фонарики-глаза мигнули и поймали Фреда в перекрестие своих двойных лучей. Стали видны электрические «зубы», чертившие зигзаги между разинутыми верхней и нижней челюстями.

Фред освободился от помехи, но червь уже подобрался слишком близко, ползя извилистым путем, скользя шеей сквозь мягкую ржавчину и вытаскивая на поверхность свое семидесятифутовое тело. Колыхаясь из стороны в сторону, голова поднялась, устремилась вперед и дугой нависла над Фредом у подножья пандуса. Тот почувствовал его близость, признал неизбежное, остановился и поднял взгляд на червя.

— Беги, Фред! — Миранда остановилась на середине пандуса, оглядываясь. А Джордж даже принялся спускаться, да и Джилл тоже, и Кину Сун — крича и размахивая руками в стремлении привлечь внимание твари. Намеренно подвергая себя опасности, они бежали вниз по пандусу. А Фред стоял, словно загипнотизированный, вытянув вперед руки, будто стремясь отвратить тварь, державшую его в фокусе взгляда своих шлемных фонариков.

Когда же червь ударил, то сделал это с быстротой разящей кобры. Голова метнулась вперед, Фред пропал... и в следующий миг снова вернулся, когда тварь выплюнула его. Приземлился он на мягкую ржавчину, подскочил и лежал, не двигаясь.

— Эй, гребаный червяк! — Джордж затормозил, встав над распростертым телом Фреда. — Я — следующий, змееглазый ты ублюдок!

— Куртка Фреда, — выговорил, тяжело дыша, Джилл, присоединяясь под этой раскачивающейся головою к Джорджу. — Сними с него куртку. Он пропитал ее маслом; именно она-то и спасла его. — Но про себя сделал мысленную оговорку: «Если он спасен».