Дом Дверей: Второй визит

И, кроме того, он определенно не хотел, чтобы Анжела говорила о своем кошмаре, с которым она жила, о постоянном ужасе перед ее брутальным, бешеным, ненасытным бывшим мужем. Родом Денхольмом. Да, теперь он уже мертв, но воспоминания о нем были сами по себе кошмарными. Так что, возможно, пора сменить тему. И поэтому Джилл внезапно произнес:

— И еще кое-что, — сказал он, пытаясь остановить движение их мыслей, свернуть их в сторону от таких болезненных тем. — Там, в Китае Кину Суна, мы разделились. Возможно, сейчас самое время заполнить некоторые пробелы. Я помню, что очнулся в той бамбуковой хижине и тявкал что-то насчет Барни. Делал я это, потому что мне снилось, будто он снова потерялся. И все же он оказался с Джеком и Мирандой. Вы с ней знаете, что там произошло?

— Случайно знаю, — ответил Тарнболл. — Или, может быть, нет. Барни был с нами в лесу под дождем, прежде чем мы нашли дом Суна; равно как и на следующее утро, когда мы пошли в рыбацкую деревню. А после этого... в последний раз я его видел, когда он обнюхивался с парой деревенских собак. Я считаю, что он некоторое время занимался там своими делами, а когда покончил с ними, снова взял наш след.

А Миранда добавила:

— Когда мы все убежали в лес, мы с Джеком отделились от остальных. Полагаю, что мне повезло. Находясь с Джеком, я была в куда большей безопасности. Он — мастер по этой части — скрываться, не попадаться и так далее. Мы увидели, что вас взяли в плен, а также, в каком направлении улетели те вертолеты. Поэтому мы вернулись по собственным следам туда, где нас застигли врасплох, подобрали, что смогли, из оброненного вами добра и как раз снова двинулись в путь — к тому армейскому лагерю, ракетной шахте, когда нас нашел Барни.

Рассказ подхватил Тарнболл.

— Спасли мы только одну сумку-баул, — погоревал он. — Судя по всем разрозненным вещам, какие в ней оказались, это, должно быть, сумка Анжелы. Самое лучшее мы рассовали по карманам, а остальное оставили.

Эй, нам же требовалось шагать быстро, и мы не могли обременять себя. Но там также оказался один мертвый кролик. Не знаю, может, это выглядело чуточку подозрительно, но Барни так не считал. Поэтому мы предоставили ему самому расправиться с кроликом, и позже он догнал нас, когда мы прибыли к базе красных. Помимо этого, там нашлось несколько высокооктановых орехов и пара шоколадных плиток. И это все, что мы взяли. Вот и закончились пайки. — Он порылся в карманах и раздал шоколадки.

И снова Миранда:

— Когда я увидела ту базу, тех солдат, маскировочные сети, весь этот термитник — то все мои инстинкты говорили: «Надо драться!» А остальное вы знаете.

— Я думал, что все кончено, — вступил в разговор Уэйт, — и тут из леса вышли вы. Знаете, это ведь было самое похожее на зону боевых действий, в какой мне когда-либо довелось побывать! Вплоть до этой минуты я лишь составлял возможные планы для солдат, но никогда не пробовал побывать в шкуре солдата.

— И не просто солдата, — напомнил ему спецагент. — А еще и шпиона, диверсанта — рака во внутренностях врага, — действующего за его линией фронта. Вот потому-то я и стал спецагентом. Охрана свидетелей достаточно опасное дело, но, черт возьми... я уже слишком стар для такой действительно крутой деятельности! Я был слишком стар и десять лет назад. Надо смотреть правде в глаза, в двадцать пять лет — ты уже слишком стар! И на самом-то деле, мне порядком нравится мысль о том, чтобы стать старым. Во всяком случае, теперь нравится. — И, пройдя вперед, поддержал Миранду, обняв ее одной рукой за талию, и спросил:

— Ты в порядке?

— Жить буду... ну, во всяком случае, пока, — отозвалась та.

— Дом Дверей работает против нас, и он же работает на нас, — задумчиво проговорила Анжела. Она обдумывала увиденное, ломала голову над явными парадоксами. — Кину Сун вычислил это, подойдя к проблеме под новым углом. Если это был его кошмар, то почему бы не заставить этот кошмар работать на него? Что-то здесь, похоже, поддерживает своего рода сумасшедшее равновесие. Потому что он и верно заставил кошмар поработать на него.

— Да, и чуть не угробил всех нас при этом, — указал Стэннерсли.

— : Не ваша, — возразил Сун оттуда, где трусил в середине группы. — Я не хотеть причинять ваша вред. Моя дурной сон — страдать я, не ваша.

— Да, но так не получается, — разъяснил ему Тарнболл. — То, что убивает тебя, вероятно, убивает также и нас. Так что больше никакой героики. Кину Сун!

— Глупый! — покачал головой коротышка.

— Я или ты? — осведомился спецагент.

— Моя глупый, — ответил Сун. — Думай, это кончаться. Поэтому заставлять все кончаться. Глупый.

— Кину Сун, — обратился к нему Джилл, — некоторым из нас довелось уже проделывать это — и мы победили, вернулись в свой родной мир. Постоянно повторяй себе это. Ты можешь вернуться в свой родной мир, к Лотос. Я хочу сказать, к настоящей Лотос.

И коротышка кивнул, прожевал шоколадку и продолжал идти.

— Ну, нам больше не приходится нести рюкзаки, — вздохнул Уэйт. — И еды тоже больше нет. Черт, мы заслуживаем «лесенку». Я сыт по горло всеми этими «змейками».