Дом Дверей

Джилл стоял так близко от твари, что мог бы вытянуть руку и коснуться ее. Перед ним возвышалась тыльная сторона ее хитинового панциря, но даже если бы он попытался что-то предпринять, то был уверен, что не сможет причинить вреда чудовищу. Но вот тварь наклонилась еще сильнее, а потом стала спускаться, прижимаясь телом к камням.

Экстрасенс был вне себя от гнева. Сжав кулаки, он застыл, не зная, что предпринять. Судя по всему, проклятая тварь собиралась преследовать Хагги до самого конца. Если рыжий выжил после падения, она непременно отыщет его. А если жива Анжела, то тварь, несомненно, отыщет и ее, так как девушка будет рядом с Хагги. Единственное, чего хотел сейчас Джилл, так это отыскать Анжелу. Однако в этом случае ему придется приложить невероятные усилия. Возможно это или нет, но он найдет. На мгновение хриплые, надрывные голоса, доносившиеся с другого берега озера, привлекли его внимание. А потом, не раздумывая, Джилл залез на спину «охотника» и зацепился там, умышленно проколов свою одежду шипами твари. И сделал он это вовремя.

Невероятно накренившись, машина вновь пришла в движение. Подняв заднюю часть на девяносто градусов, практически встав вертикально, машина начала спускаться по склону. Джилл почувствовал, как рвется одежда, как он сам скользит вперед. А потом с глухим стуком ударился плечом о жало твари. Выгнувшись аркой над панцирем чудовища, жало напоминало хитиновую косу. Джиллу пришлось всем телом прижаться к пауко-насекомо-ракообразной плоти этой твари. Он сделал это… потому что боролся за свою жизнь.

После этого… Кошмарные конечности чудовища бросили вызов гравитации. Они едва выдерживали нагрузку, и Джилл это чувствовал. Когти и отростки твари цеплялись и били по скалам с такой силой, что некоторые из камней разлетались на куски. Все это могло плохо кончиться. Экстрасенс боялся, что машина в любой момент сорвется и покатится по склону, утащив в забвение пассажира, который изо всех сил старался удержаться на своем месте. Тогда возникнут новые ело лености… В то же время чудовище было разумной тварью, хотя Джилл старался и не думать об этом. Такое положение вещей могло с ума свести. Представьте:

Джилл ехал верхом на машине. Имел с ней самый близкий из возможных контактов. И его дар отказал. Потому что Джилл знал: путь, который выбрала тварь, не выберет ни одна машина… ни одна земная машина. А может, это немеханическая машина? Неслыханно! А если так, то что же представляет собой невероятная структура, которую люди назвали Замком… точнее Домом Дверей? Джилл чувствовал, что все это – работающие машины, но впервые в жизни он не мог понять, как они работают. А все потому, что они были инопланетными. Было бы время, он, наверное, во всем бы разобрался, хотя никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным.

Но вот возникло что-то еще, что и раньше Джилл воспринимал, не придавая особого значения. И Дом Дверей, и эта охотящаяся машина – оба механизма одинаково влияли на его разум, чувствующий машины. Они ассоциировались с чем-то схожим между собой. Они были частями… одного огромного механизма? Джилл преждевременно отринул догадку, что находится внутри Дома Дверей, который, так или иначе воздействует на его дар, как магнит на компас…

И еще одно очень беспокоило его. Баннермен. Джилл почему-то не был больше уверен в том, что Баннермен – обычный человек.

«Турист»? Возможно…

Глава восемнадцатая

Тело Сита из фонов по большей части состояло из жидкости, впрочем, как и у других живых тварей. Но так как фоны были существами, приспособленными к более низкой гравитации, в их телах процент жидкости оказался много выше. При низкой гравитации проще перетекать, чем ходить. Конечно, у Сита имелся микроскелет, утопленный в химическом коктейле внутренних жидкостей, но единственной реально «твердой» вещью был надетый на него цилиндрический экзоскелет – супергибкая пластиковая защита, рукав, укрепленный в средней части тела, где располагались три самых важных жизненных органа: мозг, первичная моторная система и губчатый, хрящевой нервный столб, главное связующее звено его тела – аналог человеческого позвоночника.

Умник Алек Хагги правильно описал его: прямостоящая медуза на трех щупальцах. Что касается глаз, ноздрей и ушей, так у Сита их не было. Пучки сенсоров образовывали систему блестящих синих пятен по всему телу. С помощью них Сит воспринимал многомерное пространство и равное течение времени. Он ощущал окружающее совершенно по-иному, чем люди. Из-за ограниченных возможностей внешних рецепторов люди воспринимают лишь малую часть окружающего их мира. С другой стороны, чувства Сита по сравнению с чувствами соплеменников были притуплены, потому что он провел в гиперсне время, за которое на земле сменилось более десяти поколений.