Дом древнего моллюска

Эхатештамп задумался, на секунду отвел взгляд от Гейса, и тот выбросил вперед руку с плоским серым прямоугольником. От резкого жеста прицельный парализатор дальнего действия включился сам собой. Казалось, не из серого прямоугольника, а прямо из пальцев Гейса вылетела очередь светящихся точек, прошила насквозь брата Эхатештампа, и тот неподвижно замер. Мантий-Мукаделис снова покосился на пальцы-лезвия у самого своего лица, тихонечко отстранился и шагнул в кабину. Гейс заблокировал парализатор, чтобы тот не дал случайного разряда, и убрал его обратно в отсек под пультом.

– Парализованность не повредит здоровью брата Эхатештампа? – Мантий-Мукаделис присел рядом с Гейсом, разглядывая застывшую фигуру.

Пилот почесал переносицу и посмотрел на старика долгим внимательным взглядом.

– Этот человек собирался потыкать вам в шею вон теми острыми железками, вы это понимаете? Возможно, он даже собирался вас убить, и вы до сих пор считаете, что это брат Эхатештамп и беспокоитесь о его здоровье? Это кто угодно, только не ваш коллега по монастырю.

– Кто бы это ни был, он же не останется так стоять до самого Оксента? – Мантий-Мукаделис поправил деленную на трое бороду, ощупывая скрепляющие пряди выпуклые кольца.

– Нет, конечно, такая скульптура в интерьере не предусматривается. Надо придумать, как его обезвредить, а потом я нейтрализую паралич. Для начала не мешает разобраться, как у него из пальцев выдвигаются эти острые штуки.

Гейс встал с кресла и направился к Эхатештампу. Разглядывая его руку, пилот заметил, что кожа вокруг оснований лезвий надорвана. Аккуратно взявшись за лезвие на указательном пальце, Гейс потянул его вверх, оно вдруг подалось и без особого труда вышло наружу.

– Что там такое? – заинтересовался Мантий-Мукаделис.

– Идите, поглядите сами.

Гейс взялся за лезвие на большом пальце и потянул. И тут произошло нечто странное. Палец пошел трещинами, треснула ладонь, рука, стремительно стало разваливаться все тело. Гейс оттолкнул подальше от этого безобразия Мантий-Мукаделиса, и бросился к пульту за парализатором.

– Гейс, скорее сюда! – воскликнул отец. – Сюда!

– Бегу! – Гейс достал парализатор и поспешил обратно. – Не очень то мне хочется смотреть, если честно… Ой, фу! Кто это?

Куски развалившегося тела, словно сырые гипсовые обломки, упали на пол, несмотря на сдерживающую силу парализатора. И среди них остался неподвижно стоять какой-то невысокий худощавый голый молодой человек, с ног до головы покрытый клейкой белой слизью. К пальцам его рук были прикреплены лезвия, соединенные хитросплетенными нитями, по всей видимости, обеспечивающие их зловещие выдвижение. Мантий-Мукаделис осмотрел фигуру со всех сторон и пришел к выводу, что раньше никогда не видел этого парня.

– Какие будут предложения? – Гейс озадаченно разглядывал обнаженную фигуру, предварительно убрав с его рук лезвия.

– Его надо привести в чувство и расспросить, узнать, кто он такой и что стряслось с братом Эхатештампом.

– Думаю, с братом Эхатештампом стряслось непоправимое, – Гейс посмотрел на пол. – Если я приведу его в чувства, где гарантия, что он не бросится на нас?

– Он гол и безоружен, да и его комплекция не выглядит воинственной. Мы без труда с ним справимся.

– Особенно вы, – снисходительно усмехнулся пилот. – Ладно, не век же созерцать сию мерзкую картину.

Гейс резко сдавил корпус парализатора, и аппарат дважды выдал короткие белёсые очереди. Вокруг фигуры неизвестного возникло плотное сероватое облако, и он тяжело опустился на пол. Вскоре незнакомец очнулся, приподнялся, сел и со стоном сдавил руками голову.

– Итак, начнем знакомиться сначала, – во избежание разнообразных сюрпризов Гейс держал наготове парализатор. – Ты кто такой будешь? Как зовут?

– Нело, – нехотя ответил незнакомец. Он пытался стереть с лица слизь, но только размазывал ее.

Мантий-Мукаделис поднял рубашку брата Эхатештампа и протянул Нело. Тот мрачно поблагодарил, вытер лицо, и Гейс с отцом получили возможность рассмотреть молодого человека. Узкое смуглое лицо с карими глазами, ровным носом, острым подбородком и тонкогубым ртом. Определить цвет его коротко остриженных волос было невозможно из-за покрывающей их слизи.

– Ты что ж такое творишь, Нело? – Гейс переложил парализатор в другую руку. – Вон чего с братом Эхатештампом сделал, потом на дедушку напал…

– Ничего я с этим братом не делал! – зло огрызнулся Нело. – Когда я на него наткнулся, он уже помер!

– Как помер?! – всплеснул руками Мантий-Мукаделис. – Ах, бедный, бедный брат! Все-таки довела его легочная болезнь, не смог он исцелиться! И где же ты его нашел, Нело?

– В лесочке, недалеко от забора вашего монастыря, – Нело поднялся на ноги и принялся обтираться дальше.

– А зачем ты устроил такое… такое… вот, – Гейс указал парализатором на то, что осталось от брата. – Как ты вообще умудрился такое с телом сотворить?

– Это не тело! То есть, оно ненастоящее, это искусственный слепок! Я что, больной – таскать на себе чей-то труп?!

– Мы пока еще не знаем, больной ты или здоровый. А в чем смысл подобной маскировки? Ты не мог просто так уехать на Оксент?