Дом для всех

До Узгена доехали маршруткой. Там оказалось, что ездить таким комплектом крайне тяжело: один всё время отстаёт, второй фотографирует, третий хочет всё съесть, четвёртый — сэкономить деньги. Такая разнородная компания быстро рассыпалась (ещё в Узгенах). До Джалалабада ехали уже порознь и автостопом. Всем стало легче.

Соседний с нами областной центр оказался, почти весь, одноэтажным и походил более на райцентр. Очень длинный. В центре — пара цивильных улиц, типа бульвар, во дворах — неустройство и всякий сор. Случайно увидели облупленную типографию и зашли в неё, заинтересованные полиграфическим процессом.

Директор типографии, польщённый вниманием к его заведению, показал нам почти все цеха. В них печатались бланки и газеты, и изредка — книги (раз в год по одной). Станок для высокой печати 1953 года выпуска с ручной листоподачей до сих пор применялся в хозяйстве. Тётка-наборщица быстро и ловко составляла текст, доставая пинцетом металлические буквы из наборной кассы. Были и другие станки архаического вида. В одном из цехов на столе спал, сняв ботинки и пиджак, милиционер.

Покинули исторический музей-типографию и вскоре завершили осмотр города. На выезд не ходили маршрутки, но были таксисты, довозящие всех желающих всего по 10 сом (7 руб) с носа.

Обратно до Узгена доехали автостопом, а оттуда в Ош — вновь на маршрутке. Случайно по пути в Узгене подхватили мужичка, утром от нас отставшего. И благополучно вернулись в наш дом в Оше. Таким образом, было вновь проверенно: автостоп существует. Приступим к изучению других мест.

УЗБЕКИСТАН: ПОСЕЩЕНИЕ АНДИЖАНА

Узбекский город Андижан известен в западном «демократическом» мире как самый недемократический город СНГ.

В мае 2005 г. в этом городе собрались на площади то ли оппозиционеры (по западной версии), то ли международные террористы (по официальной версии), желающие смены власти на более либеральный (по западной версии) или на более жёсткий мусульманский режим террора и насилия (по официальной версии). Узбекские власти не стали дожидаться момента, когда произойдёт очередная в серии «цветных» революций, и направили войска на подавление митинга / мятежа. Погибло от 150 (по официальным данным) до 700-1000, а по некоторым сведениям 3000 человек, и говорят, что недобитых потом достреливали. Но точно об этом ничего не известно, так как никаких корреспондентов на месте событий не оказалось (или их тоже ликвидировали). В результате событий было разрушено здание местной мэрии (хокимията), а город Андижан получил неофициальный статус «недемократического». Все убитые граждане, по официальной версии, оказались террористами. Митинг террористов — дело удивительное!

Узбекистан — вообще страна особо ментовская. Все жители дома АВП в Оше уже знают это от нашего главного политинформатора Андрея Сапунова. Он никогда прежде не был в Узбекистане, но из интернета наковырял много сведений о трудностях путешествий по этой стране, о милицейских придирках. Ну и все киргизы, бывавшие в Узбекистане, подтверждали эти слова, порой живописуя разные ужасы. Заранее скажу, что ужасы оказались несколько преувеличенными.

Граница c Узбекией проходит рядом с городом Ош, в паре километров от объездной дороги. Пост перехода называется Достык или Дустлик (что на узбекском и кыргызском означает «Дружба»), и до него можно доехать на городской маршрутке № 138.

1 августа мы поехали впятером, но на границе потеряли одного из нас — финансового консультанта Антона из Усть-Каменогорска. Узбекские пограничники придрались, что у него нет выездного киргизского штампа, и не хотели пускать в свою страну (хотя какое им дело до киргизских штампов?). А выездного киргизского штампа ему не поставили потому, что не поставили и въездного. Вообще киргизы редко ставят въездные и выездные штампы гражданам соседних безвизовых стран. Потом всё же Антона пропустили, но мы к тому времени уже уехали на маршрутке в Андижан.

Город оказался очень большим (тысяч 700 населения); широкие проспекты, улицы, всё в цветах. Видимо, мэр города большой любитель благоустройства. Большинство надписей — латиницей. Обменников и пунктов IP-телефонии не видно. Многие уже забыли русский язык — о удивление! Женщины почти все в платках, разноцветные. Много ларьков «союзпечати», но в них продают жвачку и сигареты, а газет почти нет. Все имеющиеся газеты на узбекском языке и латиницей (их тут 33 наименования). На русском есть лишь одна газета в городе — Андижанская правда. Она выходит тиражом 1300 экземпляров, состоит из одного печатного листа и распространяется только по подписке. Купить её в киоске нельзя, хотя она там и лежит, но с фамилиями подписантов.