Дом чудовищ (Подвал)

- "Дневник, - начала читать Донна. - Истинное описание моей жизни и самых личных дел... Первое января".

2

- Я думаю, тут все относится к девятьсот третьему году, - предположила Донна и продолжила чтение: - "Этот первый день нового года я посвятила торжественному размышлению. Я воздала хвалу Господу за его щедрость, за то, что он ниспослал мне двух замечательных мальчиков и дал нам средства к существованию. Я просила. Господа простить мне мои прегрешения, но больше всего я просила о том, чтобы Господь благосклонно отнесся к. душе моего дорогого Лайла, у которого было чудесное благородное сердце и который отступил от праведного пути лишь потому, что чрезмерно любил свою семью".

- Он был бандитом, грабил банки, - пояснил Джад.

- Но у него было благородное сердце... - Донна засмеялась.

- Может, ты пропустишь все эти рассуждения?

- Ты хочешь перейти сразу к интересному? - Донна медленно перелистала несколько страниц, пробегая их глазами. - Вот: "двенадцатое февраля. Сегодня у меня болит сердце. Господь продолжает напоминать нам, что мы - отверженные в этом городе. Несколько местных мальчишек напали на Эрла и Сэма, когда они возвращались из школы. Эти трусы поранили моих мальчиков, забросав их камнями, а затем набросились на них с кулаками и палками и избили до крови. Мне неведома причина их жестокого поступка, но я знаю, что источник этого лежит в репутации отца мальчиков".

Донна просмотрела еще несколько страниц, вкратце пересказывая их содержание.

- Похоже, она ходила несколько дней по городу и рассказывала родителям этих забияк о том, как поступили их дети. Родители были вежливы в разговорах, но настроены к ней весьма прохладно. И не успела она обойти всех до конца, как ее сыновей снова избили... У одного мальчика была большая шишка на голове, поэтому она отправилась к доктору Россу. "Доктор Росс - добрый, веселый мужчина лет сорока. Кажется, он не испытывает неприязни ни ко мне, ни к мальчикам из-за нашего родства с Лайлом. Напротив, он в течение многих месяцев относился к нам с искренней добротой. Он заверил меня, что мне не следует беспокоиться по поводу состояния здоровья Эрла. Я пригласила его на чай, и мы мило провели добрый час в обществе друг друга".

Джад слушал, как шелестят переворачиваемые страницы.

- Та-ак, - комментировала Донна. - Теперь, похоже, что она встречается с этим доктором каждый день. Она уже стала называть его по имени - просто Глен. Вот: "Четырнадцатое апреля. Мы с Гленом взяли корзину со съестным для пикника и отправились на вершину холма за нашим домом. Там, к моему великому удивлению и восторгу, он достал из своего докторского саквояжа бутылку замечательного бургундского. Мы чудесно провели вечер в компании друг друга, вкушая жареного цыпленка и запивая его бургундским. По мере того, как шло время, наша страсть росла. Мне было трудно сдерживать ее. Но все же, хотя он целовал меня с таким жаром, что захватывало дух, я не позволила ему дальнейших вольностей".

Донна перестала читать. Она посмотрела на Джада, улыбнулась и села рядом с ним на пол.

- Я позволяю тебе вольность поцеловать меня, - сказала она.

Он нежно обнял ее, и она прижалась к нему своими губами с такой силой, будто не видела его уже тысячу лет. Но когда он положил свою руку ей на грудь, Донна отодвинулась назад.

- Давай все же вернемся к записям - Лили, - улыбнулась она.

Джад смотрел, как Донна бережно перелистывает страницы, сосредоточенно пробегая по ним глазами. Она сидела с ним рядом, и их плечи соприкасались. Книга лежала у нее на приподнятых коленях. Вокруг мягких пушистых волос при свете лампы горел золотой ореол. Ее манящая близость и исходящий от нее нежный волнующий запах настолько возбудили Джада, что он перестал интересоваться дальнейшей судьбой Лили Торн.

- Она дальше не пишет конкретно, но я думаю, что на этом этапе их отношения уже вышли за стадию поцелуев, - заключила Донна. - Теперь она вообще пишет только о Глене.

- М-м-м-м. - Джад положил руку на ногу Донны и почувствовал тепло ее бедра сквозь тонкий вельвет узких брюк.

- Ага, вот! Кажется, нашла: "Второе мая. Вчера поздно вечером, когда дети уже уснули, я вышла украдкой и в назначенное время встретилась с Гленом в бельведере. После многих заверений в любви он попросил моей руки. Я приняла предложение стать его женой не раздумывая, и он радостно прижал меня к своей груди. Большую часть ночи мы обнимались и строили планы на будущее. Потом холод в башне стал для нас просто невыносим. Мы прокрались в гостиную и там на рассвете лежали на диване в страстных объятиях, испытывая всю полноту долгожданного наслаждения".

Донна закрыла дневник, заложив страницу пальцем.

- Ты знаешь, - сказала она, - у меня такое впечатление, что я занимаюсь... каким-то грязным делом, читая все это. Будто подглядываю в замочную скважину. Ведь это настолько личное!..

- Но это может подсказать нам, кто убил ее семью, - напомнил Джад.

- Да, конечно. Ну, слушай... Только я... все равно не знаю.

Донна слегка наклонила голову и стала переворачивать страницы дальше.