Дом близнецов

И все же зажмем нос, господа, и полистаем труд астрофизика, который, как написано в аннотации, самыми простыми словами объясняет принципы, которые управляют вселенной. Простые слова уже настораживают. Пожалуй, загадки мироздания так велики, что им к лицу только очень непростые словеса, ну да ладно, попробуем и мы говорить простыми словами.

Поставим краткий опыт максимального упрощения.

Итак, на базе физических экспериментов и рабочих придумок, называемых гипотезами, физики с помощью разных приборов, которые тоже устарели в миг своего рождения, создали исполинскую фикцию под названием квантовая реальность. Вот несколько примеров этой одиозной мистификации. Пример первый. На основании так называемого красного смещения спектра американский астроном Эдвард Хаббл…

— У него отличный стодюймовый телескоп в обсерватории Маунт-Вилсон в Калифорнии, — перебил князь.

— Я там был… Да, ваше сиятельство, телескоп первоклассный, и воздух там очень чистый, морской, хорош для наблюдений. Хаббл установил, что чем дальше галактики расположены от нас, тем быстрее скорость их убегания. На основании чего — повернув время вспять, что сделать под силу даже школьнику, — ученые умы пришли к теории Большого взрыва. Раз галактики разлетаются, значит, когда-то они находились в центре той катастрофы. Вычислить размеры космической бомбы-зародыша тоже удалось без труда. Выяснилось, что стартовый размер этой пра-пра-пра-вселенной равнялся одной миллиардной триллионной триллионной доли сантиметра.

Эту сумасшедшую плотность сжатия мироздания в точку назвали точкой сингулярности.

На вопросы, каким образом и как долго материя могла существовать в состоянии такой плотности, физики не отвечают. Считают эти вопросы лишними. Зато уверенно констатируют, что там, где все физические факторы достигли бесконечных величин, вдруг однажды бабахнуло — ба-ба-бах — грянул Большой взрыв, и за одно мгновение появилась практически вся наша вселенная. Как если бы монетка диметром в один сантиметр, пишет в своем опусе Стивен Хокинг, стала в десять миллионов раз шире нашей Галактики.

И случилось это событие по их расчетам 13,7 миллиардов лет назад.

Кукла подняла руку. Князь разрешил: «Говори».

Катя спрыгнула со стула на пол и звонко прочитала стишок:

Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу.
Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы мой рассказ…

Смех застолья, после чего оратор продолжил:

— Картина Большого взрыва — такой же большой дырявый таз. Прикладная физика не отвечает на главный вопрос любой философской мысли: для чего и почему он случился? Физика ограничивается только тем, что констатирует факт существования такого взрыва, апеллируя к тому, что любая форма объяснения этого факта изначально бессмысленна. Смею утверждать, что констатация этого взрыва лишена всякого смысла. Эта грандиозная волнующая картина ровно ничего не объясняет, а лишь служит вербальным обозначением для глупейшего факта: мол, раньше вселенная была совсем крохотная.

Предположим, она была микроскопической. Ну и что? Каждый из нас был микроном. Речь об утробе матери.

Оплодотворенная яйцеклетка вырастает в миллиарды раз. Изначальный комочек становится человеком. Сосет пальчик во мгле матки. Но мать, не зная подробностей, продолжает пить утренний кофе и готовится разродиться тем взрывом. Мать не ведает, что только одна живая клетка состоит из десяти триллионов молекул. А количество клеток зародыша растет ежесекундно. Она не управляет ни этими триллионами молекул, ни даже одной клеткой. Каждая молекула состоит из некого числа атомов, чьи размеры невообразимо малы. Если яблоко увеличить до размера земли, то атом по сравнению с планетой будет иметь как раз размер яблока. К человеку эти микроскопические нули не имеют никакого отношения. Роженица не управляет ни одним из атомов, из числа которых состоит сама или ее дитя. Собиранием молекул в ребенка занимается кто-то другой. И вот роды. Тихий взрыв. Дитя появилось на свет. Мать счастлива. Контур ее тела, место, которое мать занимала в комнате, в городе, в мире не распахнулось, не разлетелось в разные стороны. Точно так же вселенная не заметила вашего вселенского взрыва, господин Хокинг.

ЛжеКлавиго отрезал кусочек книги приготовленной поваром. Фуй, вкус этого блюда был почти отвратителен…

Между тем оратор продолжил:

— Даже после взрыва вселенная осталась точно такой же, какой была до рождения. Почему? Да потому, что пока мы внутри нашей вселенной, ее истинный размер для нас не имеет никакого значения. Пусть растягивается сколько угодно! Пусть множит складки размерности. Чашка на столе не выплеснет кофе на скатерть, даже если наша вселенная переживет за миллисекунду не один, а тридцать три Больших взрыва. Вес вселенной до взрыва — если его мысленно взвесить на космических весах — равен весу мироздания после него. Иначе физик должен стать каббалистом и поверить, что материя может набирать собственный вес из ничто.