Дом без ключа

— Стоять! — говорит он, отходя к двери и держа руку с пистолетом у бедра.

— У нас мало времени, и мне нужна правда. Что с Минной Буш?

Шриттмейер тихо смеется.

— Ничего. Мы действительно из полиции, господин Ширвиндт. На вашем месте я все-таки взглянул бы на мое удостоверение. Оно в нагрудном кармане.

«А вдруг ошибка?! Но ботинки?.. Извечный немецкий стандарт…»

Ширвиндт не убирает пальца с гашетки.

— Вы покажете его инспектору. Не спешите, Шриттмейер.

— Я и не тороплюсь.

— Кто вас послал?

— Генеральный прокурор. Мы приехали из Берна. Здесь нас не знают.

— Даже главный комиссар Женевы?

— Даже он. Позвоните в Берн.

Помощник Шриттмейера не вмешивается в разговор. С руками на затылке стоит у шкафа. Настоящий полицейский вел бы себя иначе и попытался бы что-нибудь предпринять.

— Позвоните в Берн, — настаивает Шриттмейер.

— И не подумаю.

Не спуская глаз с немцев, Ширвиндт снимает трубку телефона и вызывает радиомагазин. Голос Минны возникает в мембране почти сразу же вслед за гудком.

— Говорит Ширвиндт!

— Вальтер?.. Слава богу!..

— Что у вас?

— Был обыск…

— Знаю. Где они?

— Один ушел часа два назад, а второй только что. Что мне делать, Вальтер?

— Закройте магазин. Я скоро позвоню.

Ширвиндт опускает трубку на рычаг и задумывается. Ну и ситуация… Двое немцев — и он один! Вызвать уголовную полицию? Нет, не стоит; показания немцев могут обернуться против «Геомонда». Они, пожалуй, достаточно разнюхали о его контактах с Роз и радиомагазином.

«Хорошо поставлено! — думает Ширвиндт. — И расчет недурен: запугать и заставить надолго прекратить работу. По логике Шриттмейера что я должен делать? Конечно же, немедленно покинуть республику Гельвецию. На это и вся ставка! Не думал же он всерьез, что я забуду проверить в комиссариате личность некоего Шриттмейера, перевернувшего вверх дном мою контору?»

Ширвиндт перекатывает сигарету из угла в угол рта. Свободной рукой трет подбородок. Невесело улыбается про себя. «Да вышло бы, с точки зрения гестапо, очень забавно!.. Я звоню, мне отвечают, что комиссара с таким именем не существует, а ордер на обыск подложный, и Центр, учитывая положение, приказывает мне бросить все — связи, радистов, почтовые ящики — и бежать из Швейцарии… О нас в РСХА судят по своим собственным зарубежным резидентурам. Их человек на моем месте вышел бы из игры. Не потому ли Шриттмейер и не оказал сопротивления, что считает план выполненным? Пусть не по схеме, пусть с поправками на обстоятельства, но в целом доведенным до логического завершения?..»

Ширвиндт делает вид, что колеблется.

— И все же не верится, что вы из полиции, господа.

У Шриттмейера дергается щека.

— Глупости. Позвоните в Берн.

— Будь мы из гестапо, — вздыхает агент, — я размозжил бы вам голову. Нас все-таки двое, не забывайте об этом!

— К сожалению, помню.

— Он прав, — вмешивается Шриттмейер. — Если вы связаны с Марешаль, а мы — гестапо, то почему бы нам не прикончить вас? Мы могли бы сделать это и раньше. Скажем, вчера. Где-нибудь на улице, вечером.

Ширвиндт чуть опускает ствол пистолета. Пусть считают, что он вконец озадачен… По сути, Шриттмейер сейчас играет ему на руку.

— При чем здесь Марешаль? Я думал, что вы грабители, пока вы сами не стали нести околесицу о шпионаже.

— Мы из полиции, — твердо повторяет Шриттмейер и осторожно косится на Ширвиндта. — Справьтесь в Берне. Мы из отдела Ж-семь главного комиссариата.

— Подождем инспектора.

— Ваш сигнал не сработал, иначе инспектор был бы уже здесь… Нам всем повезло, господин Ширвиндт: признаться, мне было бы не слишком приятно предстать перед коллегами в подобном виде. Да и вам трудно было бы объяснить, зачем вы все это проделали. Верните оружие, господин Ширвиндт, и позвоните в Берн.

Ширвиндт как можно убедительнее изображает человека, обуреваемого сомнениями. Лоб его наморщен.

— Ну нет… Вернуть оружие — это уже слишком! Я не хочу рисковать. Если вы из полиций, то вечером придете за ним вместе с представителем местных властей. Согласны?

— Но это нелепо!..

— Другого я не предложу!.. А теперь — вон отсюда!

С пистолетом наготове Ширвиндт провожает немцев до самого выхода на улицу. Запирает дверь и сдвигает заслонку глазка. Шриттмейер быстрым шагом удаляется от дома, агент спешит за ним. Ширвиндт смотрит в глазок, пока Шриттмейер и его подручный не скрываются из виду. Ощущая тяжесть в ногах, поднимается наверх. Садится.

Что же теперь?

Прежде всего выбросить пистолет. За ним не придут. Затем позвонить Минне Буш. Пусть готовится к отъезду. Власти не станут чинить ей препятствий: она швейцарская гражданка и вольна ехать, куда хочет. Адрес в Испании отпадает; Мадрид и Барселона самые неподходящие места для человека, преследуемого нацистами. Остается Италия. Там ее не станут искать. Сегодня же ночью Минна Буш должна пересечь границу… Ну а он сам? А «Геомонд»?