Дом

Нина подавляет вздох. И почему Даниэлю вечно надо так все усложнять?

– Ты же знаешь, о чем я, – говорит она и откашливается, чтобы избавиться от требовательного тона. – Как дела в кафе?

– Нормально. Работы не очень много. Бывают летние подработки и похуже.

– Мы с папой собирались приехать туда на следующей неделе.

– О’кей.

– В Гётеборге хорошая погода?

– Тепло.

Судя по тону Даниэля, ему требуется нечеловеческое усилие, чтобы дать этот краткий ответ.

Он бы согласился с Моникой. Настоящее мучение.

– Мм… Здесь тоже. Хотя прошел дождь.

Нина пытается придумать, что может заинтересовать сына больше, чем разговор о погоде.

Она снова вспоминает время, когда Даниэль кричал каждую ночь, а она сходила с ума от недосыпа. Тогда она впервые испугалась, что совершила ужасную ошибку, родив ребенка. Как она может быть мамой? Ведь у нее самой не было нормальной матери. Она не знала жизненных правил, не получила тех инструкций, что и все остальные. Кричащее маленькое существо у нее на руках было не просто незнакомцем – оно было чем-то чужим. И в каком-то смысле остается таким до сих пор. Случалось, что Нине хотелось просто сбежать от всего. – Одну мою знакомую положили в «Сосны», – говорит она. – Я дружила с ее сыном, когда училась в школе. – Ясно. – Пауза. – У папы все в порядке?

– Да, все как обычно.

Ее радостный тон звучит ужасно фальшиво. Она бы тоже его презирала.

Щенок, который просто хочет, чтобы его любили.

Ты почти пускала слюни…

– Ничего нового насчет работы? – спрашивает Даниэль.

– Нет, пока нет. Но после лета все устроится, – обнадеживает Нина сына.

– О’кей. Мне пора.

Единственное – и к тому же постыдное – утешение Нины заключается в том, что, кажется, Маркус интересует Даниэля так же мало, как и она. Так что проблема, видимо, не только в ней.

– Спасибо, что позвонил.

Слишком требовательно.

– Конечно, – говорит Даниэль.

Вдруг он замолкает.

– Слушай, кстати… – начинает он.

– Да?

– Не обижайся, но будет гораздо лучше, если ты начнешь писать сообщения, а не оставлять их на автоответчике. На то, чтобы их прослушать, уходит уйма времени.

Юэль

– Хотите кофе? Воды? – предлагает Юэль, но риелтор с легкой улыбкой отказывается, открывает портфель, достает папку и кладет ее на кухонный стол.

Юэль садится напротив женщины. Понимает, что уже забыл, как ее зовут. Он пытается вспомнить адрес ее электронной почты, но тщетно. Риелтору за пятьдесят. Опрятно одетая, в темно-синем костюме, несмотря на жару. Похоже, она из тех, кто никогда не потеет.

Рядом мягко жужжит, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, новый вентилятор, который Юэль купил в Кунгэльве. На столе подрагивают разложенные риелтором бумаги.

Женщина показывает похожие объекты, которые продала в этом районе. Юэль понимает, что ее задача – произвести на него впечатление, но правда в том, что он шокирован.

– В Стокгольме за эти деньги даже однушку не купишь, – говорит он и надеется, что эта фраза прозвучала шутливо.

– Конечно же нет, – произносит риелтор так, что Юэль осознает, что он сказал это с интонацией высокомерного жителя столицы.

– То есть… я знал, что многие дома пустуют, но думал, что… это все-таки большой участок. Две тысячи квадратных метров – это ведь немало?

– Ну… По крайней мере, он в хорошем состоянии. Если вам повезет, кого-нибудь он заинтересует, даже если покупатель не захочет оставлять дом.

Смысл сказанного доходит до Юэля не сразу.

– Вы хотите сказать, что дом могут снести?

Живя здесь, больше всего он хотел уехать отсюда. И все же эта мысль его огорчает.

– Для вас это стало бы проблемой? Честно говоря, я надеюсь найти покупателя, который ищет жилье на лето. Мы заметили, что таких в наших местах становится все больше. Поэтому очень хорошо, что дом выставлен на продажу именно сейчас. Сейчас многие находятся в поиске.

Юэль мотает головой:

– Я… нет, я не против.

– Хорошо, хорошо, – говорит риелтор, и Юэль задумывается, действительно ли ему принадлежало право вето в этом вопросе или женщина просто рада, что не придется иметь дело с эмоциями.

Риелтор облизывает палец и листает папку.

– Я получила данные из ведомства по земельным вопросам и землеустройству, – говорит она и отдает Юэлю один лист за другим.

Перед глазами мелькают слова вроде свидетельство о праве собственности, закладная и налогооблагаемая стоимость объекта недвижимости. Юэль в этом совсем не разбирается, надо бы задать вопросы, но вместо этого он кивает, словно все понимает.

– Сарай сейчас используется только как кладовая? – интересуется риелтор.

– Да.

– Хорошо, тогда все сходится, обычная налогооблагаемая стоимость…

Она протягивает визитку эксперта-оценщика на случай, если Юэль захочет провести предварительный осмотр. Список аукционных домов в Гётеборге, которые могут оценить домашнее имущество. Она открывает календарь в телефоне, и они договариваются, что фотограф приедет делать снимки в понедельник после Мидсоммара.