Долина Ужаса. Совет юстиции

– Если было, то это, разумеется, говорит в пользу второй версии. Мориарти мог взяться за разработку этого преступления в обмен на долю добычи, либо же ему просто могли заплатить за подготовку плана. Оба этих варианта возможны. Но если даже мы ошибаемся и в этом случае имела место какая-то другая комбинация, чтобы во всем разобраться, нам нужно отправиться в Берлстоун. Хотя я слишком хорошо знаю этого человека, чтобы надеяться обнаружить там какие-либо улики, указывающие на его участие.

– Итак, едем в Берлстоун! – воскликнул Макдональд и бодро вскочил со стула. – Ого! Уже позже, чем я думал. Джентльмены, на сборы я могу выделить вам лишь пять минут, не больше.

– Нам с Ватсоном этого вполне хватит, – сказал Холмс, снимая халат и надевая сюртук. – Вас, мистер Мак, я попрошу дорогой посвятить меня в подробности дела.

К сожалению, «подробностей дела» оказалось не так уж много, но и их хватило Холмсу, чтобы понять, что случившееся в Берлстоуне заслуживает его самого пристального внимания. Он улыбался и довольно потирал свои худые руки, слушая краткий, но яркий рассказ инспектора. Долгая череда недель вынужденного бездействия осталась позади, наконец-то перед нами возникла задача, достойная применения тех замечательных сил, которые, как и любой не находящий выхода талант, от долгого простоя начинают тяготить своего обладателя. Острый, как лезвие бритвы, разум Холмса без работы тупел и покрывался ржавчиной.

Глаза моего друга заблестели, на бледных щеках выступил румянец, весь лик его озарился внутренним светом, когда он почуял запах работы. В кебе он, подавшись вперед, с жадностью вслушивался в скупой рассказ Макдональда о том, что нас ожидало в Суссексе. Инспектор пояснил, что и сам толком ничего не знает и рассказ его основан на короткой записке, которую сегодня рано утром ему прислали с первым поездом. Тамошний офицер Вайт Мэйсон – его личный друг, поэтому Макдональд узнал о преступлении намного раньше, чем это происходит обычно, когда в провинции требуется помощь Скотленд-Ярда. Как правило, столичные сыщики попадают на место происшествия слишком поздно, чтобы расследовать дело, что называется, «по горячим следам».

«Дорогой инспектор Макдональд, – говорилось в письме, которое он нам прочитал. – Официальный запрос отправлен в отдельном конверте. Эта записка для Вас лично. Телеграфируйте мне, каким утренним поездом Вы сможете приехать в Берлстоун, чтобы я мог Вас встретить или, если буду слишком занят, послать кого-нибудь вам навстречу. Это дело – настоящая головоломка. Пожалуйста, не теряйте ни минуты, приезжайте как можно скорее. Если удастся заручиться помощью Шерлока Холмса, привезите и его, потому что ему этот случай понравится, я уверен. Если бы не труп, мы бы решили, что все это чья-то чудовищная шутка. Поверьте, такого Вы еще не видели».

– А ваш друг, похоже, неглупый человек, – заметил Холмс.

– Да, сэр, Вайт Мэйсон – довольно смышленый парень.

– Хорошо, что еще в письме сказано?

– Только то, что подробности он изложит при встрече.

– Откуда же вы знаете про мистера Дугласа и про то, что он был зверски убит?

– Из официального доклада. Он был приложен к записке, но в нем, конечно же, не упоминалось слово «зверски», ведь такого термина не существует. Там сообщалось имя убитого, Джон Дуглас, и то, что погиб он в результате выстрела в лицо. Стреляли из дробовика. Еще там указывалось время, когда была поднята тревога (около полуночи), и было сказано, что это, несомненно, убийство, задержанных пока нет и обстоятельства дела кажутся весьма и весьма странными, даже загадочными. Вот все, что мне пока известно, мистер Холмс.

– В таком случае, мистер Мак, с вашего позволения, мы пока прекратим разговоры об этом деле. Искушение строить догадки и предположения на основе недостаточных фактов губительно для нашей профессии. Сейчас я вижу лишь два пункта, которые не вызывают у меня сомнения: великий ум в Лондоне и труп в Суссексе. Связь между ними нам и предстоит выяснить.

Глава 3. Берлстоунская трагедия

Теперь я попрошу читателя позволить мне на время поступиться своей незначительной персоной, чтобы иметь возможность, вооружившись знаниями, полученными нами впоследствии, описать события, происшедшие до того, как мы прибыли на место трагедии, ибо только так я могу рассказать о людях, имевших отношение к этому делу, и странных обстоятельствах, предрешивших их судьбу.