Долина ужаса

– Вы молодчина, Макмэрдо, – сказал Макгинти. – Мы все выскочим, как только вы крикнете. Жаль только, что окна здесь без ставен.

Макмэрдо старательно задернул плотные занавески.

– Ничего, никому не придет в голову сюда заглядывать. Однако готовьтесь. Время приближается.

– А вдруг он не придет? Вдруг он почуял опасность? – сказал секретарь.

– Не волнуйтесь, придет, – ответил Макмэрдо. – Он так же жаждет прийти, как вы – его увидеть. Тсс! Слушайте.

Все застыли, как восковые фигуры. У некоторых в руках остались поднятые стаканы. Послышалось три громких удара в дверь.

– Ни звука! – шепнул Макмэрдо и вышел из комнаты.

Убийцы ждали, напряженно вслушиваясь и считая шаги своего сообщника. Вот он отпер наружную дверь; прозвучали несколько слов, вероятно, приветственных. Послышались чужие шаги и невнятный звук незнакомого голоса. Потом стукнула дверь и ключ, лязгнув, повернулся в замке. Жертва попала в ловушку. Тигр Кармак издал какой-то звук, похожий на удовлетворенный смех, но Макгинти зажал ему рот рукой. Из соседней комнаты доносились звуки разговора. Наконец дверь отворилась и появился Макмэрдо, прижимавший палец к губам.

Он подошел к столу, остановился и каким-то странным взглядом обвел всех присутствующих. В нем произошла заметная перемена. Глаза за очками горели волнением, лицо было напряжено и казалось высеченным из гранита.

– Ну, – тихо спросил Макгинти, не утерпев. – Здесь он? Здесь Барди Эдвардс?

– Да, – медленно произнес Макмэрдо. – Барди Эдвардс здесь. Барди Эдвардс – это я.

На мгновение наступила мертвая тишина. Семеро убийц от неожиданности даже не сразу осознали то, что сказал Макмэрдо. Внезапно громко зазвенели разбитые стекла, и все окна сразу ощетинились ружейными стволами. Макгинти взревел, словно раненый медведь, и кинулся к полуоткрытой двери. Но там его встретило дуло револьвера. За дверью стоял капитан Мервин. Макгинти отступил.

– В комнате безопаснее, советник, – сказал человек, которого они знали как Макмэрдо. – Если вы, Болдуин, не бросите револьвер… Так, хорошо. Слушайте меня. Дом окружен. Тут сорок солдат. Судите сами, есть ли смысл сопротивляться. Превосходно… Забирайте оружие, Мервин.

Обезоруженные Чистильщики в мрачном оцепенении стояли около стола.

– Выслушайте меня на прощание, – продолжал Эдвардс. – Ибо, вероятно, мы не встретимся до суда. Я хочу дать вам пищу для размышлений – у вас будет время подумать. Я Барди Эдвардс из агентства Пинкертона. Мне поручили разоблачить вашу шайку. Это была опасная игра. Теперь все кончено: я выиграл.

Чистильщики вышли из оцепенения, глаза их были обращены к Эдвардсу, в них горели ненависть и угроза.

– Кому-то кажется, что игра еще не кончена? Может быть. Но, во всяком случае, многим из вас участвовать в ней больше не придется. Кроме вас, арестовано еще шестьдесят человек. Сознаюсь: когда мне предложили это дело, я сперва не поверил в его реальность и думал, что это газетная болтовня. Узнав, что Чистильщики связаны с масонами, я поехал в Чикаго и вступил в братство. Все же, только прибыв в Вермиссу, я понял, что правда пострашнее любых газетных статей. Между прочим, я никого не убивал в Чикаго, а доллары, которые вы от меня получали, – настоящие. Вы до этого не додумались так же, как не разгадали моих поступков, совершенных у вас на глазах. Я начал с того, что спас старика Стейнджера, которого едва не прикончил Болдуин; я предупредил Честера Уилкокса, и, когда взорвал его дом, он и его семья уже были в безопасности. Многих преступлений мне не удалось остановить. Но вспомните, как часто намеченные вами жертвы возвращались домой неожиданной дорогой или не оказывались на месте, когда вы отправлялись к ним домой, или сидели взаперти, когда вы ждали их на улице! Сознаюсь, это дело моих рук. А что до преступлений, которые я сам предлагал ложе, так это всегда были только такие, какие я сам мог вовремя предотвратить.

– Проклятый предатель, – прошипел Макгинти.

– Называйте меня, как вам нравится, Джек Макгинти. Вы бы лучше подумали, как люди называют вас самого. Подумайте – это полезно перед смертью… Ну, Мервин, все, не буду больше вас задерживать…

В тот же вечер Этти Шефтер получила запечатанную записку, а на рассвете она вместе со своим другом вошла в вагон поезда. Этти и ее жених навсегда покинули Долину ужаса. Десять дней спустя они обвенчались в Чикаго, и старый Джейкоб Шефтер присутствовал при брачной церемонии.

Чистильщиков судили в столице штата. У них оказалось немало покровителей, но усилия их ни к чему не привели. Не помогли и деньги, выжатые некогда ложей из жителей Вермиссы. Ясным и исчерпывающим показаниям человека, который знал все подробности жизни «братьев», все тайны их организации и их преступлений, не могли противостоять никакие доводы или уловки защитников. Макгинги перед казнью хныкал и просил о пощаде. Восемь главных сподвижников мастера были казнены вместе с ним, около пятидесяти человек оказались в тюрьме.