Долина теней (ЛП)

Вызов Талоса не был поддержан, и все кто стоял на расстоянии вытянутой руки от Бога Штормов отодвинулись от него. Последовавшая за этим тишина была более гнетущим ответом, чем любые слова, и в этой тишине читалось окончательное решение Ао. Боги должны были принять свою судьбу, какой бы она не была, и она была предопределена задолго до вызова. Ужасная тишина заполнила огромный зал, но вскоре она была нарушена.

«Хранитель Баланса, я обращаюсь к тебе и ко всем остальным!»

Это был голос Ао, и в этом голосе ощущалась такая сила, что в ответ боги упали на колени. Лишь Повелитель Бэйн опустил всего одно колено на холодный пол пантеона.

«Более благородным было ваше наследие! Вы обладали силой предотвратить угрозу дисбаланса между Порядком и Хаосом, и все же вы предпочли действовать словно дети, прибегнув к мелкому воровству в своих поисках силы…»

Внезапно Бэйн подумал — а не могло ли бытие, которое давным-давно дало жизнь богам вызвать свои творения в это место, чтобы исправить свои ошибки и начать все заново?

«Забытье возможно ожидает тебя в будущем, Бэйн», — объявил Ао, словно Черный Повелитель произнес свои мысли вслух. «Но не обращай на это внимания, так как эта судьба слишком милосердна по сравнению с той, что вскоре ожидает тебя — и остальных богов, потерявших мое доверие».

Хелм вышел вперед. «Повелитель Ао, я охранял дощечки, позволь…»

«Молчать Хелм, всех ждет одинаковая судьба».

Хелм повернулся и посмотрел на собравшихся богов. «В конце концов вы должны знать ваше преступление. Были похищены Дощечки Судьбы».

Луч света разрезал тьму и окутал Бога Стражей. Языки белого огня окружили запястья и лодыжки Хелма, и он взмыл высоко вверх, сопровождаемый удивленными взглядами остальных богов. Хелм, который никогда прежде не терял опоры под своими ногами, беспомощно стиснул зубы, вглядываясь в темноту, более черную, чем он когда-либо видел, темноту которая жила своей жизнью и жаждала поглотить его, темноту, которая была гневом Повелителя Ао.

«Хочешь остаться с остальными, а не со своим повелителем, Хелм?»

Бог ответил сквозь сжатые зубы: — «Да».

Внезапно Хелм рухнул вниз, его падение было слишком быстрым, чтобы его могли разглядеть остальные боги. Окровавленный и израненный ударом, Хелм попытался подняться и вновь встать перед своим повелителем, но силы покинули его. Остальные боги не сделали даже попытки помочь ему, и лишь отводили взгляд от его, полных мольбы, глаз.

Редкие вспышки света осветили черные края тьмы, которая еще ближе приблизилась к богам.

«Больше вы не будете сидеть в своих хрустальных башнях, взирая вниз на Королевства, словно они были созданы лишь для того, чтобы развлекать вас».

«Изгнание», — затаив дыхание, прошептал Бэйн.

«Да», — сказал Повелитель Миркул, Бог Смерти, холод окутал даже его безжизненную душу.

«Больше не будете вы игнорировать цель, ради которой вам была дана жизнь! Вы узнаете свои грехи и запомните их на всю жизнь. Вы согрешили против вашего повелителя и будете наказаны».

Бэйн почувствовал приближение тьмы.

«Вор!» — воскликнула Мистра. «Позволь нам открыть лицо вора для тебя и вернуть дощечки!»

Тир, Бог Правосудия, поднял в мольбе свои руки. «Не заставляй нас расплачиваться за глупость одного из наших собратьев, Повелитель Ао!» Темнота, словно удар хлыста, скользнула по лицу Тира, и он упал, крича от боли и хватаясь за свои, отныне бесполезные, глаза.

«Тебя не волнует ничего, кроме спасения своей собственной шкуры!»

Боги молчали, и темнота скользила между ними, заставляя их жаться друг к другу, словно сгоняя их вместе, чтобы сделать из них одну цель для гнева Ао. Боги закричали — некоторые от страха, некоторые от боли. Они не привыкли к такому обращению.

«Трусы. Кража дощечек была последней каплей. Вы вернете их мне. Но сначала вы заплатите за тысячелетия обмана».

Бэйн не отступал перед темнотой, и внезапно острые выросты тьмы превратились в слепящие огни ледяного голубого света, которые ослепили его. Он отвернулся от света и краем глаза заметил Мистру, которая также не отступила, на ее лице была едва заметная улыбка. Затем тьма достигла Бэйна, и его мир превратился в боль, которую только бог мог представить или ощутить.

После бесконечных мук, все боги были окутаны тьмой и согнаны вместе. Только после этого божества обрели свободу движений и мысли. И страха. Его они познали всецело.

Наконец, Повелитель Талос попытался заговорить. Его голос был слаб и хрипл, слова вылетали вместе с испуганными выдохами. «Это закончилось? Неужели это все?»

Внезапно пантеон, казалось, исчез и боги, все еще стоявшие плотной группой, обнаружили себя перед лицом того, что каждый из них боялся больше всего — хаос, боль, любовь, жизнь, неведение. И каждый бог увидел ту разруху, которую он нес с собой.

«Это была лишь малая часть моего гнева. Теперь испейте сполна из кубка настоящей ярости бога!»

Звук который последовал за этим не был похож ни на что другое.

Боги кричали.