Долина страха

— Ну вот, — проговорил Макгинти, потирая руки. — Вражда забыта. Кто вспомянет, с тем разберется ложа, а у нас с этим делом строго, брат Болдуин знает, и ты тоже, брат Макмердо, живо в этом убедишься, если вздумаешь лезть на рожон.

— Да нет, я не из таких, — ответил Макмердо и протянул руку Болдуину. — Я скор на ссору, но скор и на примирение. Говорят, это все моя горячая ирландская кровь. Что прошло, то забыто, я больше зла на тебя не держу.

Болдуину ничего не оставалось, как пожать протянутую руку, уж слишком грозен был взгляд босса. Но по хмурому выражению его лица было видно, как мало подействовали на него мирные слова Макмердо.

Советник хлопнул того и другого по плечу.

— Эх! — воскликнул он. — Уж эти мне барышни! Надо же, из-за одной и той же юбки повздорили двое моих парней! Вот незадача, черт подери. Но тут уж пусть сама красотка решает, в обязанности мастера ложи, слава богу, это не входит. У нас и без женщин забот выше головы. Ты принимаешься в ложу 341, брат Макмердо. У нас свои обычаи, отличные от чикагских. В субботу вечером мы устраиваем сходку, приходи, и о тебе узнает вся долина.

Глава 3 Вермисса, ложа 341

На следующий день после всех этих событий Макмердо перебрался от старого Джейкоба Шафтера в дом вдовы Макнамары на самой окраине города. Тогда же в Вермиссу по своим делам переехал Сканлан, с которым они познакомились еще в поезде, и они поселились вместе. Больше жильцов в доме не было, а хозяйка, добродушная старуха-ирландка, не докучала им своим вниманием; так что они получили свободу слова и дела, так высоко ценимую теми, у кого есть общие секреты.

Шафтер настолько смилостивился, что позволил Макмердо когда угодно приходить есть в его салун, и отношения его с Этти вовсе не были прерваны, а наоборот становились все теснее и ближе с каждым днем.

На новом месте Макмердо чувствовал себя настолько в безопасности, что решился достать и установить свой монетный чекан и под страшной клятвой о неразглашении показал его кое-кому из собратьев по ложе. Каждый из гостей уносил в кармане образцы фальшивых монет, так умело подделанных, что сбывать их было легче легкого. Собратья не переставали дивиться, почему, владея таким искусством, Макмердо не гнушался обыкновенной работы; но всякому, кто задавал подобный вопрос, он объяснял, что отсутствие законного заработка очень скоро привлекло бы к нему внимание полиции.

Впрочем, один полицейский все-таки напал на его след, но по воле случая это принесло молодому авантюристу гораздо больше пользы, чем вреда. Макмердо почти каждый вечер бывал в салуне Макгинти, не упускал случая поближе познакомиться с «ребятами» — так шутливо называли друг дружку члены банды, державшей в страхе город. Лихие ухватки и бесстрашные речи завоевали ему общую любовь, а отточенное мастерство, с которым он однажды отделал кулаками противника во время общей свалки в баре, внушили этой грубой публике глубокое к нему уважение. Но вскоре он вознесся в их глазах еще выше.

Однажды поздно вечером, когда в салун набилось полно народу, открылась дверь, и вошел человек в темно-синем мундире и фуражке — шахтовый полицейский. Это специальное подразделение стражей порядка, которое совместно содержали железнодорожные власти и владельцы шахт в помощь муниципальной полиции, совершенно беспомощной перед организованным бандитизмом, терроризировавшим весь район. При его появлении все примолкли; на вошедшего со всех сторон устремились любопытные взгляды. Но в Соединенных Штатах кое-где отношения между преступниками и полицией весьма своеобразны, и сам Макгинти, стоящий за прилавком, не выказал ни малейшего удивления тем, что у него в салуне объявился такой клиент.

— Мне неразбавленного виски, на улице лютый холод, — сказал полицейский. — Мы, кажется, до сих пор не встречались, советник?

— Вы, стало быть, новый капитан? — откликнулся Макгинти.

— Я самый. Мы надеемся, что вы, советник, и другие видные горожане помогут нам в деле поддержания закона и порядка в этом городе. Капитан Марвин мое прозвание.

— Мы бы лучше управились без вашего вмешательства, капитан Марвин, — холодно отозвался Макгинти. — У нас в городе есть своя полиция, и в привозном товаре никто не нуждается. Вы ведь просто платное орудие капиталистов, вас наняли бить дубинками и расстреливать из ружей ваших неимущих сограждан.

— Ну, ну, не будем спорить, — добродушно ответил полицейский. — Полагаю, каждый исполняет свой долг, как его понимает.

Он осушил свой стакан и, собравшись уходить, повернулся к дверям, но тут заметил Макмердо, который, насупившись, стоял неподалеку.

— А, привет! — воскликнул капитан Марвин. — Старый знакомый!

Макмердо попятился.

— Я никогда не был в дружбе ни с тобой, ни с каким другим чертовым фараоном, — процедил он сквозь зубы.

— Знакомый — не всегда друг, — ухмыльнулся полицейский капитан. — Но ты — Джек Макмердо из Чикаго, ты ведь не будешь этого отрицать.

Макмердо пожал плечами.

— Я и не отрицаю. Уж не воображаешь ли ты, что я стыжусь своего имени?

— Возможно, на то у тебя есть причина.