Долина счастья

— Не поймали бы? — воскликнул Фэнтом. — Но ведь они уже буквально дышали мне в спину!

— Прежде, чем сцапать тебя, — сказал Куэй, — им пришлось бы отведать пятнадцать выстрелов из твоего винчестера; и, сдается мне, что у них не хватило бы едоков, чтобы переварить такое количество свинца!

— Большая часть этого свинца, скорее всего, оказалась бы расплющенной о камни, — вздохнул Фэнтом.

Куэй покачал головой. В голосе его звучало назидание, как будто он глядел на душу юноши с высоты прожитых лет.

— Нет, — покачал он головой. — Отныне и до конца своих дней у тебя больше не будет ни одного промаха; теперь всегда и везде ты будешь бить точно в цель!

Глава 8

Джим Фэнтом все ещё был словно в тумане. Он даже взмахнул рукой, чтобы поскорее отогнать от себя ощущение нереальности происходящего.

— Послушайте, дружище, — сказал он. — Мне бы хотелось чувствовать себя с вами на равных. Вы говорите так, как будто можете доподлинно предсказать, что произойдет со мной в будущем. Хотя я, лично, очень сомневаюсь, что такое возможно!

— Ну это ты зря, — покачал головой Куэй. — Как знать! Вот взять, например, вон ту белку.

С этими словами он указал пальцем наверх, где на ветке сосны покачивалась маленькая белка — она сидела на задних лапках и презрительно поглядывала на людей сверху вниз, совершенно их не боясь.

— При обычных обстоятельствах, — сказал Куэй, — можно было бы предположить, что эта белка может умереть, став добычей какого-нибудь хищника; а ещё во время, скажем сильной бури, она может не рассчитать прыжок, упасть на землю и испустить дух; или же просто сдохнуть зимой от голода. Но помимо этого, скажем, Джиму Фэнтому может вдруг захотеться беличьего мяса, и он одним выстрелом разнесет ей голову!

— Я не стал бы тратить патроны, — возразил Фэнтому, и тут же поспешно добавил. — К тому же, это была бы довольно трудная мишень.

Куэй снова улыбнулся.

— Ну, разумеется, — согласился он. — Но это только лишний раз доказывает опасность пророчеств. Тем не менее, я осмелюсь предсказать тебе, что ты будешь делать сегодня.

— И что же? — спросил Фэнтом.

— Мы с тобой поедем домой.

Джим Фэнтом ослабил узел повязанного на шее платка, хотя в этом и не было необходимости.

— Так, значит, вы все-таки решили взяться за мое воспитание, да?

— Мальчик мой, — ответил старик, — ты не первый из тех, кому я протягиваю руку помощи!

Он тронул Фэнтома за руку.

— Едем со мной, — сказал он, — и все твои беды и неприятности окажутся в прошлом!

Услышав это, Фэнтом заколебался. Было время, когда его можно было назвать неисправимым романтиком, но пять лет, проведенные в заключении, самым существенным образом изменили его взгляды на жизнь, а несбыточные мечты уступили место будничным заботам. Теперь же все происходящее с ним казалось ему чем-то вроде рождественской сказки. Но чудес, как известно, не бывает, да и волшебники, наверное, тоже уже давно перевелись, и всех их затмил ослепительный свет двадцатого века.

Но если это не волшебство, то, значит, за благожелательной улыбкой Куэя скрывается некий умысел. Фэнтом очень многое отдал бы лишь за то, чтобы разгадать, что за страшную тайну скрывает от мира таинственный старик. Но в любом случае, одно из двух — или это самый щедрый, великодушный и душевный человек изо всех, кто когда-либо объявлялся на Диком Западе; или же он имеет дело с редкостным хитрецом и самым расчетливым проходимцем, каких свет не видел.

Снова посмотрев на Куэя и поймав на себе его проницательный, задумчивый взгляд, Фэнтом лишь укрепился во мнении, что он имеет дело либо со святым, либо с самим дьяволом. И, возможно, из-за опыта последних пяти лет, он все-таки склонялся ко второму определению.

— Конечно, очень любезно с вашей стороны, мистер Куэй, пригласить меня к себе, — поблагодарил он. — Но боюсь, это не слишком удачная идея. Похоже, вы не вполне представляете себе, какие неприятности могут возникнуть у вас из-за меня, если только шериф узнает о том, что…

— Что я укрываю человека, разыскиваемого властями?

— Вот именно.

— Так вот что я тебе на это скажу, друг мой, — мягко проговорил Куэй.

— Тебя куда больше беспокоит то, что ты никак не можешь залезть ко мне в душу. Я не виню тебя за это. Переживу как-нибудь, мне не привыкать. Тебе не дает покоя вопрос, с чего это я вдруг решил окружить тебя заботой и вниманием. Так? Я угадал?

Фэнтом густо покраснел, но на откровенность ответил откровенностью:

— В общем-то, да. Ведь, согласитесь, что подобное радение о совершенно постороннем человеке со стороны выглядит довольно необычно.

— Да уж, не в порядке вещей, — согласился Куэй. — Но если бы ты только побывал у меня дома, то понял бы, почему я так настойчиво зову тебя с собой. Дело в том, что я хочу собрать вместе — по мере возможности, конечно

— всех самых отважных парней! И если ты побываешь у меня на ранчо, то очень скоро сам поймешь, что к чему!

— Ну, это ещё куда ни шло, — сказал Фэнтом. — Терпеть не могу действовать вслепую. Жаль, конечно, но уж, видать, натура у меня такая!