Долина прокопиев

Так они брели, брели и набрели наконец на какую-то молодую женщину, сидящую в корыте. Красотка с телом цвета бронзы была великолепно сложена (Эхс понял это, потому что на незнакомке ничего не было, кроме какого-то узкого металлического нагрудника).

— Ой, неужели меня нашли! — увидев путешественников, прямо подскочила от радости бронзовая незнакомка. — Привет, мальчики!

— Привет, — ответил Эхс, изо всех сил стараясь смотреть повыше ее груди. — Я Эхс, а он Косто.

— Привет, Эхс и Косто, — сияя от радости, прощебетала незнакомка. — Я Роза, родом из медяков.

— Так ты медяк! — воскликнул Эхс.

— Не медяк, а медяшка, — поправила Роза. — Я ведь женщина, как ты, наверное, уже понял. Мужчины у нас медяки.

— Да, извини, конечно заметил, но… — начал было извиняться Эхс.

— Чего там, прощаю, — успокоила медяшка.

— А ведь я тебя искал, — сказал Эхс.

— О, тогда поздравляю с находкой. А разве мы раньше встречались? — кокетливо спросило медяшка, тряхнув медной гривой волос.

— То есть, я искал твой город, Медный, ты ведь там живешь? А около него, как мне кажется, находится пастбище кобылок-страшилок, — пояснил Эхс. — Ты случайно не знаешь, где это пастбище?

— Ну что ты, я все забыла, просто начисто. Так, значит, ты тоже не знаешь? А я-то подумала, ты пришел, чтобы показать мне дорогу.

— Я попал сюда случайно, — признался Эхс.

Сначала он смотрел в землю, потом поднял глаза, но опять невольно уткнулся взглядом в медяшкину грудь, едва прикрытую металлической полоской.

— Потому что не туда поглядел, — объяснил Косто.

Эхс понял, что скелет подразумевает глазок гипнотыквы, но все равно тут же густо покраснел.

— Да, да, я тут же оказался в тыкве, — поспешил подтвердить Эхс, — и теперь не могу выбраться.

И повел вокруг глазами, чтобы стало еще яснее, откуда именно он не может выбраться.

— Послушай, мне кажется, у тебя что-то не то с глазами, — заметила Роза.

— А.., наверное… Так знаешь ли ты, где здесь что находится? Чтобы мы пошли именно туда, не теряясь больше.

Медяшка повернулась, и грудь ее заколыхалась ну совсем как настоящая.

— Увы, не знаю. Я искала выход наружу, и сама, как видишь, села в корыто.

Эхс изо всех сил старался смотреть куда-то в сторону.

— Мне все же кажется, что у тебя что-то с глазами, — озабоченно произнесла медяшка. — К тому же ты весь красный, а я знаю, что у людей красный цвет — это сигнал тревоги.

— Да, мне плохо, — поспешил ответить Эхс. — Тело мое лежит там, в яме, и я волнуюсь, не случится ли с ним беды, прежде чем я вернусь. Мне бы найти кобылку-страшилку…

— Вижу, вам, живым, трудновато приходится, — вздохнула Роза. — Говорят, вам все время надо есть, а потом куда-то бегать, а если этого не сделаете, то умрете, так?

— А у медяшек не так?

— Конечно, не так. Нам все это ни к чему. Нам и одежда не нужна, а вы без нее, такой неуклюжей, тяжелой, просто замерзнете. Люди — слабаки, — несколько презрительно бросила медяшка.

— Не смейся над людскими слабостями, Роза, — вмешался Косто. — Эхсу это только повредит.

— О да, прости, Эхс, — спохватилась Роза, подошла к нему, обняла и поцеловала в губы. — Ну как, прощаешь?

От неожиданности Эхс ничего не смог сказать.

— Что-то не то ты сделала, — заметил Косто.

— Нет, просто надо поцеловать еще сильнее, — сияя от счастья, произнесла Роза. — Эхс, — торжественно начала она, — я надеюсь, что ты простишь мне мою неловкую шутку.

После этого Роза прижалась к нему так страстно, что Эхс едва не упал и.., чтобы не упасть.., обнял Розу. Потом она подарила ему поцелуй, долгий, горячий. Да, хотя она и была из меди, но губы у нее оказались теплыми и мягкими, и не только губы…

— Ну, прощаешь? — прошептала она.

Эхс готов был взлететь как воздушный шарик.

Если бы не ее руки, он действительно улетел бы куда-то ввысь. Но тут вдруг что-то переключилось, и Эхс вновь вернулся на землю.

— А он все же еще не побежден, — заметил Косто.

— Кажется, еще нет, — с легкой гримасой согласилась Роза. — Ну ничего, сейчас…

Роза набрала в грудь воздуха, готовясь к решающему штурму.

— Не.., нет! — закричал Эхс. — Я.., я.., те.., тебя прощаю!

— А ты уверен? — лукаво спросила она. — Краснота, по-моему, еще не прошла.

— По.., полностью уверен, — едва произнес Эхс.

— Просить прощения, оказывается, не так-то просто, — заметил Косто. — Это тяжелая работа, которая вгоняет в пот.., не знаю только кого, просящего прощения или прощающего?

Теперь Эхс понял, что придется держать на привязи не только свои взгляды, но и воображение.

Он пробыл всего несколько минут около Розы, а его фантазия уже ну просто распоясалась.

— Пойдем-ка лучше дальше по тропе, — предложила Роза. — И будем держаться за руки. Тогда никто из нас не потеряется.

Роза взяла Эхса за правую руку, Косто — за левую, и они пошли по тропе, которая была достаточно широка, чтобы они могли идти шеренгой. Эхс шел, точнее, брел покорно, потому что мысли его витали где-то совсем в иных сферах. «Ну как же она, металлическая, может быть одновременно такой мягкой?»