Долина кукол

Нили действительно была еще совсем девочка, и невозможно было поверить, что она актриса. Но однажды вечером Нили затащила Энн на свое выступление в клубе одной из центральных гостиниц, и там c ней произошла неожиданная для Энн метаморфоза. Толстый слой грима скрыл веснушки, а вычурное, в блестках платье вдруг придало ее детской фигурке зрелые формы. Номер был скучноват и до тошноты знаком. Двое мужчин в потертых сомбреро и узких штанах раскачивали бедрами, притопывали каблуками и пощелкивали пальцами, что должно было заставить вас поверить, что танцуют некий испанский танец. Еще в Лоренсвиле Энн не раз видела подобные представления, но никого, подобного Нили, она еще не встречала. Ей трудно было судить, великолепна ли Нили в этом номере или потрясающе бездарна, но она явно не вписывалась в общий ансамбль «Гаучерос». Нет, она, конечно же, танцевала и кружилась c ними в одном ритме, так же, в такт c ними, раскачивалась, но вы замечали только одну ее, остальных как будто и не было на сцене. Все следили только за ней.

Но, усевшись опять в продавленное кресло и сняв костюм и грим, Нили вновь превратилась в восторженную девочку-подростка. Для Энн она стала первой и единственной подругой.

– Мне очень жаль, Нили, что я ничем не могу тебе помочь. Я не могу беспокоить мистера Беллами своими личными делами, ведь наши отношения чисто деловые, – оправдывалась Энн.

– Ну и что c того? Всем здесь известно, что когда-то он был любовником Хелен Лоусон и она по-прежнему считается c его мнением.

– Кем он был?

– Ее любовником, ее мужиком. Не говори мне, пожалуйста, что ты впервые об этом слышишь.

– Но, Нили, кто это рассказал тебе такую чушь?

– Чушь? Вот так штука! Ты что, хочешь сказать, что тебе этого никто не рассказывал? Было это давно, и c тех пор она уже трижды выходила замуж, но много лет все только и говорят, что про этих ее трех мужей, они-то были знаменитости. Как по-твоему, чего это я к тебе прицепилась насчет разговора c Генри Беллами? Может быть, завтра ты сумеешь напомнить ему о нас?

– Меня весь день завтра не будет, мне надо искать квартиру. И потом, Нили, я тебе уже говорила, мне неудобно смешивать работу и мои личные дела. Это не принято.

– Твои изысканные манеры, Энн, по-моему, тебе еще многое напортят, – глубоко вздохнула Нили. – Если уж чего-то добиваешься, то надо идти напролом, никуда не сворачивая. Идешь и просишь то, что тебе нужно.

– Ну а если получишь отказ?

Нили пожала плечами:

– Подумаешь! Хуже-то не будет. По крайней мере, шансы поначалу были равны, глядишь, и получилось бы.

Энн не могла не улыбнуться такой железной логике. Нили не получила вообще никакого образования, но в ней чувствовалась врожденная сообразительность беспородной дворняжки, сочетавшаяся c какой-то неординарностью, – так один щенок вдруг чем-то выделяется из целого помета. Она действительно была так же неуклюжа, прямолинейна и неудержима, но во всей ее наивности неожиданно проглядывало определенное знание жизни.

Первые семь лет своей жизни Нили провела в разных приютах. А потом ее сестра, которая была на десять лет старше, познакомилась c Чарли, актером из номера «Гаучерос», и вышла за него замуж. Было решено делать номер втроем, и она вытащила Нили из унылого однообразия приютской жизни и обязательной учебы и приобщила ее к кочевой жизни труппы третьеразрядного варьете. Учеба для Нили на этом закончилась, но во время многочисленных поездок в труппе всегда находился человек, желавший научить Нили чтению или арифметике. Из окон поездов она изучала географию, а истории поднабралась у гастролеров-европейцев, время от времени выступавших c их труппой. А о неожиданном приходе инспектора из отдела по образованию их всегда мог предупредить какой-нибудь добренький привратник.

В четырнадцать лет Нили, знавшей до мелочей весь номер, пришлось заменить в нем сестру, поскольку та ждала ребенка, и вот теперь, спустя три года, проведенных в безвестности, все «Гаучерос» решили испытать судьбу, попробовав выступить на Бродвее.

– Может, я сумею поговорить об этом c Джорджем Беллоузом, – задумчиво сказала Энн, подправляя наложенную еще утром косметику, – ведь он пригласил меня на премьеру «Всех звезд».

– Ну, это все равно что идти окольным путем, – сказала Нили, – но и на том спасибо. – Нили наблюдала, как Энн переодевается в твидовый костюм. – Вечером опять c Алленом встречаешься?

Энн утвердительно кивнула.

– Я сразу догадалась, потому что, когда ты идешь куда-нибудь c Беллами, ты каждый раз надеваешь черное платье. Мамочки мои, неужели оно ему еще не надоело?

– Да он на меня в это время и не смотрит. Наши встречи чисто деловые.

– Хо-хо! – фыркнула Нили. – Это надо ж! В вашей шарашке явно не соскучишься, по сравнению c ней наш шоу-бизнес, похоже, просто тоска зеленая! С Джорджем ты ходишь на премьеры, c мистером Беллами шикарно ужинаешь в «Двадцать один», и своего Аллена ты также подцепила у себя на работе. Да еще теперь этот Лайон Берк! Подумать только, Энн, у тебя теперь четыре ухажера, а у меня вообще ни одного!