Читаем Долина белых ягнят полностью

Бойцы, посланные в тыл за боеприпасами, вернулись пустые, но со страшной вестью. Немецкие танки прорвались на соседнем участке в тыл дивизии. Комдив приказал держать круговую оборону, не покидать своих мест без его приказания. На стыке двух частей немцы сосредоточили ударные силы, и нескольким танкам удалось прорваться в глубину обороны конников. В бой с танками вступили плохо вооруженные тыловые подразделения. Пока перебрасывались с переднего края замаскированные на танкоопасных направлениях орудия, фашисты безнаказанно разгромили весь тыл.

До сих пор за разговором никто не обращал внимания на орудийные выстрелы, доносившиеся из глубины степи. Только теперь защитники кургана поняли, что это значит.

Якуб Бештоев собирался уходить с высоты, но куда теперь идти, если в тылах опасней, чем в окопах? Комдив приказал: командирам полков находиться на линии эскадронов, а командирам эскадронов — на линии взводов. Но такого приказа можно было и не отдавать. Все командиры, от мала до велика, и так находились на одной линии — на самом переднем крае.

<p>ВЫСОТА</p>

Апчара едва ли не первая узнавала о происходящем по обрывкам фраз, которые трудно закодировать. Она сразу поняла, что немцы перенесли удар и обрушились на соседнюю калмыцкую дивизию, обескровленную так же, как и кабардино-балкарская. А чтобы мы не знали, куда в первую очередь посылать резервы, немцы демонстрировали наступление по всему фронту. От концентрированных налетов авиации и артогня погибли кони. Артиллерия, та, что была на конной тяге, оказалась неподвижной. На новые позиции орудия приходилось перекатывать вручную. Но даже и в такой обстановке немецким танкам, может быть, не удалось бы проникнуть в тыл. Их могли разбить и в глубине обороны, если бы на НП полка не оказался случайно генерал, командир корпуса. Незадолго до этого он попросил у командарма прислать батальон танков. Командарм обещал. Не прошло и часа после начала боя, как на горизонте показались танки. Наблюдатели доложили о танковой атаке противника. Артиллеристы приготовились бить прямой наводкой и ждали только команды. Но танки шли с фланга, то есть с той стороны, откуда должен был прийти обещанный командармом батальон. Поэтому комкор приказал не открывать огня.

— Это наши танки, — сказал он уверенно и отвернулся от них, дав понять, что разговор окончен.

У Локотоша был наметанный глаз. Он по силуэтам, по посадке башни и калибру орудия мог отличить свой танк от немецкого или французского и отважился возразить.

— Извините, товарищ генерал, это — немецкие танки. Надо открыть огонь.

Генерал не успел ответить. К нему обратился адъютант:

— Разрешите вашу машину увести в укрытие.

В генеральской «эмке» сидела жена командира корпуса — военврач.

— Незачем угонять машину. Это идут наши танки. Я их выпросил у командарма.

Спор не затянулся.

Немецкие танки с ходу налетели на артиллерийские позиции и раздавили орудия. Комкор хотел сесть в машину. Он успел только открыть дверцу, как пулеметная очередь прошлась по нему.

Но людей, которые укрылись под скирдой соломы, в замаскированных щелях, танки не заметили. Они сделали на всякий случай по скирде несколько выстрелов и умчались дальше. Сидели под скирдой Апчара и Локотош. Адамокова не было. Он где-то исправлял линию.

Когда грохот танков отдалился, Апчара высунулась из соломы, словно проклюнувший скорлупу цыпленок. Она подумала, что танки сейчас обрушатся на минометную батарею и раздавят Альбияна.

Локотош схватил Апчару за портупею и дернул назад.

— Очумела? Сиди!

Но танки уже ушли в сторону хутора. Остались от них только следы в пшенице, как покосы после комбайна, да еще на полевой дороге, которая вела раньше из мирного хутора на мирный ток, обломки машины, из-под которых текли, перемешиваясь, черное машинное масло и красная человеческая кровь.

Танков не было, но стрельба гудела вокруг, и нельзя было разобраться, кто, откуда, куда стреляет.

Локотош сел к телефону, чтобы выяснить обстановку. Апчара начала для него энергично тыкать штепсель то в одно гнездо, то в другое… Она кричала, надрываясь, потому что в грохоте разрывов не слышала собственного голоса. Пушки били из глубины обороны, из глубокого тыла, с переднего края, с флангов — отовсюду. Снаряды, урча, пролетали над головами. Свистели мины. Огонь разлился и охватил всю систему обороны дивизии.

Наши танки, которых дожидался комкор, все же появились в конце концов и встретились с немецкой колонной, идущей к хутору. Она только что проутюжила палатки нашего санэскадрона, набитые ранеными.

Громя тылы, немцы израсходовали снаряды (бояться им было некого) и, когда нарвались на наши танки, сами превратились в беспомощные мишени, их машины стали вспыхивать одна за другой.

Бомбардировщики носились над полем боя. Они словно глумились над землей и над людьми, зарывшимися в землю. Они уже не ходили замкнутым кругом, а летали каждый сам по себе, выискивая щели, окопы, огневые точки, отдельных бойцов… И сверху, должно быть, им не просто сквозь дым и пыль разглядеть цель. Потому они и обрушили очередной удар на свои же танки около хутора.

Перейти на страницу:

Похожие книги