Долина

В детстве был маленьким и легким, вырос и окреп только к концу школы. Много играл в дворовый футбол, и ему здорово доставалось в жестких стычках. Однажды, ему было лет двенадцать еще, его здорово «подковали» в одной игре, и на ноге образовался громадный синяк. Мальчишке было больно, он чуть не плакал, но продолжал играть, хромая. И при счете 9:9, ковыляя, как подстреленная птичка, непостижимым образом ухитрился просочиться между двух здоровенных защитников и пробил вратарю «в домик».

– Ну, ты даешь! – заорали ребята.

– Такое мог только Гарринча! – сказал кто-то восхищенно, и эти слова сделали его абсолютно счастливым. Так и родилось это прозвище.

Вход в Долину

Сегодня утром в горы,
чуть зорька тьму разгонит,
За розовою медью,
за голубым свинцом!
Сегодня утром в горы.
Оседланные кони
Храпят, звеня подковой,
перед пустым крыльцом.

(Вс. Рождественский)

Высокий был ранней пташкой и вставал легко. Ровно в шесть он расстегнул спальник, сел и пропел соседу по палатке Крису:

Вставайте, граф,
Рассвет уже полощется,
Из-за озерной вынырнув воды…

И тут же вылез наружу. По привычке прежде всего обратил внимание на погоду, которая была совершенно распрекрасной. Высокий улыбнулся: «Все будет хорошо!».

Крис же был «совой» в крайней степени, и ранние подъемы в горах были для него мученьем. Когда минут через десять Крис выполз-таки из палатки и стоял, пошатываясь, с полузакрытыми глазами, он услышал рядом:

– А вот и вышеупомянутая «прекрасная молочница». На вот тебе, пей.

Крис открыл глаза. Перед ним стоял Фома, протягивая кружку с горячим кофе с растворенным в нем сухим молоком. Крис протянул обе руки, взял горячую кружку и с наслаждением сделал глоток.

– Фомушка, родной, это же просто нектар. У меня нет слов! Спасибо тебе. Это чудо!

– Но, Кристобаль, должно же быть когда-то на свете счастье! Вот я тебе его и принес.

Крис отхлебнул еще и добавил:

– Вот ты даже сам не понимаешь, Фома, какую ты великую вещь сейчас произнес!

– Ну, где уж мне понять такую тонкую душу!

Высокий тоже пил кофе и слушал их, улыбаясь. Сегодня ему не хотелось никого торопить. Предстоял Великий День!

* * *

Как обычно, выход немного задержался, но в девять утра первая четверка вошла в Козленка и собралась в Холле (напомним, так назвали заметное расширение прохода метрах в двадцати от входа).

– Так, парни, смотрим очень внимательно, что нового по сравнению с прошлым годом, особенно признаки осыпания, если есть. Осторожность – прежде всего. Я впереди, Ледокол замыкает.

Шли спокойно, и никакого нервяка, как в прошлом году, Высокий не ощущал. По следам на полу было видно, что животные по-прежнему здесь ходят, но немного. Ничего вызывающего опасения не было.

В этот раз, хоть и с рюкзаками, но прошли до конца Козленка довольно быстро. Снова вошли в зеленое буйство Долины, и снова радостное солнце пробивалось сквозь листву. Какие-то сильные цветочные запахи кружили голову. Все сидели на рюкзаках и улыбались. И Солдат, и Лесник молчали, но видно было, что они впечатлены.

– Это еще что, здесь почти ничего не видно, – нарушил молчание Ледокол, – а вот тут рядом есть полочка, оттуда такой вид!

– Вот, кстати, вы с Крисом и навесьте туда перила, – приказал Высокий. – Останется время – дадим ребятам, Солдату и Леснику, взглянуть оттуда. Это действительно нечто удивительное. А мы пока поищем место для склада.

Быстро нашли неплохую площадку недалеко от выхода, чуть правее и ниже, расчистили кое-как от травы. Забили несколько крючьев и навесили карабины, к ним прицепили рюкзаки. Вскоре Ледокол заорал, что у них все о’кей.

Через полчаса вся команда сидела на Балконе – так назвали ту полочку – и любовалась Долиной. Впечатление от нее было еще радостней, чем в прошлом году.

– Похоже, что девушка тоже подготовилась ко второму свиданию, – Ледокол напомнил Крису его прошлогоднее высказывание.

– Ей и готовиться не надо, она прекрасна всегда, – ответил Крис как-то неожиданно серьезно.

– Ну, а ты что молчишь, Солдатик-братик? – это уже Ледокол.

– А что тут скажешь? Я балдею, – и тихо добавил, отвечая каким-то своим мыслям: – Все теперь будет оправдано, все!