Доля казачья

— И он тогда, совсем, как человек, с нами всеми очень похожий! — хитрит рассказчик, но глазки свои прячет от людей. От себя нелепые подозрения отводит. Со всеми я так говорю! И не иначе! Покто, совсем не такой трусишка: совсем другой он человек! Он очень храбрый охотник. И если бы Ким догнал его, то Покто его бы сразу скрутил ремнём. И сюда его притащил. И тут же место показывает возле себя:

— Тут положил Кима! Однако, плохо Ким бегает, совсем никудышный охотник. Не догнал он Покто! Не догнал! Тут, лежи Ким тихо! И слушай Ким, что будет тебе храбрый Покто говорить. Твой победитель! Внимательно слушай! — воображает Покто. — Я! И только я победитель хитрого, и ловкого Кима! А кто же ещё?

Но всё это было уже потом. А пока в бою встретились два прирождённых бойца, равным которым по доблести трудно было бы найти в целом войске.

С первых же сабельных ударов они полностью оценили друг друга. И поняли, что только смерть их разведёт в разные стороны — кто-то здесь лишний! Зажился он, на этом свете!

Враги бились, можно сказать, что на равных. С невиданной яростью на лице в подслеповатой тесноте фанзы. Но этого никто не видел, и им самим было не до этого.

Глухо ударил нож в стену фанзы и застрял в ней. Отточенный годами и тренировками сильный удар Кима ножом не достиг цели.

Ловок казак. Его тактика ведения боя вообще ни на что не похожа. Вроде и нет её, а казак не пробиваем. Вроде и не отступает он, а цел. Подбежали казаки и охотники гольды, но в фанзу зайти никто не решался. Так и толпились они на полянке у входа. Тесно бойцам в фанзе, и никак не поможешь Василию Ивановичу, а навредить можно. Ведь Киму терять нечего, раскрылся он. Враг он!

Послышался глухой, мощнейший удар в дверь. И она с треском рассыпалась под тяжестью Кима. Вылетел тот из фанзы, что мешок с картошкой. И так же неловко осел на землю. Он был явно без сознания. Как говорил потом Покто:

— Совсем, как сом глушенный. Это когда его деревянной колотушкой по голове стучат.

Получил разбойник сполна!

Немного очухался Ким и сел на землю. А говорить не может, челюсть его была где-то на боку.

Явно не рассчитана она была на мощный удар Василия Ивановича!

Мычит кореец, а что мычит, никому не понять. И вид у него очень уж жалок, не ожидал он такого позорного окончания поединка. До этой поры он был непобедимый. Слыл таким!

Смотрит Ким отрешённо, на своего победителя Бодрова. Ведь, гордость у него необычайная — многовековая. И вдруг такое нелепое поражение.

Но тут, из-за спин столпившихся казаков, ловко, как налим из бочки, выныривает хитрый Покто.

— Кима лечить надо! Моя всё могу! На! Кима росомаха!

Самый хитрый и пакостный зверь росомаха, во всей Дальневосточной тайге.

И кто бы мог подумать. Покто ловко бьет кулаком Кима — своего хозяина — в лицо. В его вывороченную челюсть, но уже с другой стороны.

— На, хунхуза!

Что там произошло в механизме Кима, никто точно не знает. Но челюсть звучно щёлкнула и стала на своё место. И тот, с великого облегчения, ведь избавился он ужаснейшей боли, тихо молвил:

— Спасибо тебе, Покто, все долги твои прощаю!

Покто, так и сел на землю, от удивления:

— Вот, гад какой! У него всё долги на уме. Не за долги тебя бил Покто, лечить думал! Только руки запачкал!

И уже никакая сила не могла удержать людей от повального смеха.

— Бей ещё, Покто, богатым будешь. Бей побольше хунхуза, пока тот сам разрешает!

Смешно людям! Не часто такое бывает, а тут настоящий театр с артистами объявился.

Ведь никогда гольд плохо не мог подумать о своём хозяине. Не то чтобы его грязным кулаком в лицо ударить.

Только Бодрову было не до смеха. И у него самого после напряжённого боя сил совсем не оставалось. Честно он провёл этот поединок: вроде со смертью своей игрался и победил её. И только сейчас Василий Иванович полностью осознал всю силу, грозившей ему опасности.

Вот тебе и ловля на живца? Тоже мне, рыбак нашёлся.

— Вроде и в годах уже ты, Василий, а дурень ты, самый настоящий, — и отмахнулся тяжело казак своей усталой рукой от разных нехороших мыслей. — Нашла коса на камень!

Но кто-то из казаков нашёлся и поднёс ему баклажку с водкой:

— Пей. Сегодня тебе сам Господь Бог велел — пей! А то жизненный интерес в тебе пропал, а это не хорошо получается, пей казак! И кровь богатырскую, восстановить надо! Пей!

И отхлебнул урядник из этой, видавшей виды, походной баклажечки:

— Пусть никогда не опустеет она — родимая! И всегда, как родник, полной будет! Пусть Россия наша богатеет. За которую мне и живот свой положить не жалко. Аминь!

Тут и жена его Александра прилетела, и дочки его, и сыновья: вся семья собралась.