Доля казачья

Крепко обнимались местные с казаками и слёзы блистали у них на глазах. Успели они подружиться с русскими и всегда помогали друг другу. Лесные люди никогда не плакали и на медведя с одним ножом ходили. А сейчас им вдруг горько стало. Наверно, их зоркие глаза засорились и они прячут их друг от друга. А старый шаман бьёт в свой бубен, злых духов от русских прогоняет. Ему уже за 80 лет, а его бубен, наверно, ещё старше. Нет ему на Амуре по годам равных людей и все знают, что он не от мира сего. Седые и косматые волосы шамана разметались по плечам. Костёр трещит и рассыпается в небе звёздными искрами в ритм гулкого бубна. И уже белая пена на его губах выплеснулась, плохо становится старому колдуну. Замер он всего на один коротенький миг. И вдруг, как подрубленный кряж, гулко упал у костра. Но подхватил его сын бубен и ещё быстрее отгоняет злых духов. И говорит он всё, что видит людям своего племени.

— Отец совета у духов идёт просить. Он как белая птица, как чайка сейчас, чист и лёгок. А его душа в небесный чум, на лёгкой берестяной оморочке плывёт. Он уже просит прощения у добрых духов за причинённое беспокойство. И кладёт им щедрые подарки от охотников наших — легких соболей, что дороже золота.

Подарки приняты, и ответ получен. Отец сейчас вернётся к нам. И говорить сам будет.

Зашевелился старый шаман, и замер бубен в руках его сына. Тихо стало вокруг. Только сухой стебелёк травы сипит в костре, совсем как старик. И ему плохо.

Открыл глаза старик, и пить попросил. Очень бледен он и чуть живой сейчас.

— Через десять человеческих жизней русские сюда вернутся, а маньчжуры уйдут навсегда. Так великие духи сказали. Придут ещё русские! А сейчас мне покой нужен. Я очень устал с такой, невероятно большой дороги, наверно последний раз туда ходил. Старый стал!

И заплакал шаман, как ребёнок, горько и с причитаниями. Но нельзя было его утешать, он свой путик, охотничью тропу, уже завершил. И теперь он никуда не ходок и потому душа его плачет и стонет!

Скоро помирать его, совсем пойдёт. Зажился он и так на этом свете: долго-долго жил. Уйдёт шаман в чёрную ночь — уже навсегда уйдёт отдыхать!

Теперь сын его свой народ в далёкое кочевье поведёт. Вон сколько звёзд на небе рассыпалось, что бисер сверкают. В дорогу молодого шамана зовут! А старому вечная слава, мудрее его на Амуре шамана ещё не было!

И действительно вернулись казаки на Амур через много лет. И каково было их удивление, что их с великой радостью встречают местные жители. Дарят им разные подарки: грибы, ягоды, и своей охотничьей добычей делятся.

Оказывается, что охотники из поколения в поколение передавали своим детям и внукам, что обязательно вернутся русские люди и защитят их всех от произвола маньчжуров.

— И вот, такой день настал: плывут по Амуру большие плоты и казацкие лодки. И уже никакие силы не могут их остановить. Так и пробивались они с боями к океану, которого никогда в своей жизни не видели. К самому краю земли плыли! И хоть и страшно им было, но очень хочется казакам там побывать. Ох, как хочется!

И осеняют они себя крестным знаменем: не оставь нас, Господь Бог, Отец наш. Не о себе печёмся мы и живота своего не жалеем, а о земле русской!

А местные жители всё спрашивают у казаков, читал ли русский царь послание императора? И сами уже веселятся: шибко осерчал батюшка русский царь! Вон сколько воинов в поход послал. Выходит, что всё он читал: отец наш.

Вон как маньчжуров, нещадно бьют казаки. Бегут, те злодеи, и оружие своё бросают — страшно им.

Этих зайцев трусливых, а не воинов, мы сами добьём, поможем казакам. Белый царь, он наш теперь царь — защитник наш!

И уже с великим восхищением на лице, рассказчик-гольд продолжает своё повествование.

— Амбу злить не надо, как это маньчжурский император делал когда-то.

Нехорошо делал, хулиган он! Зачем про тигра плохо говорил, его хвост и усы ругал? Там всегда дух хозяина живёт. Кто этого не знает? Только глупый человек — совсем пустой охотник!

Знал это всё маньчжурский император! И про белого царя очень плохо думал! Нехороший он человек! Очень, и очень он нехороший!

Даже хотел, чтобы, умер наш белый царь! Всё к тому и вёл, всю свою игру.

Хитрый маньчжур, шибко хитрый лис!

Очень крепко тогда осерчал хозяин тайги на маньчжуров И вселился его дух в русских казаков. Теперь сам, император, сильно плакать будет, себе хуже сделал. — Ай-яй-яй! Больно, и страшно ему. Ай-яй-яй!

И притворно плачут гольды, закопчёнными руками весёлые слёзки утирают.

— Ой-ей-ой! Ой-ей-ей! Ой-ой! — совсем плохо маньчжурам. Ой-ой!

Большой Амба, на охоту ходи! Убивать их будет! Это сам русский царь сюда пришёл! Топ-топ — стучит ногой русский царь, очень недоволен он.

И своей ногой, как тигр, шаман притопывает. Теперь они воплотились в одно целое.

— В царе хозяин тайги живёт. Амба он! У-р-р! У-р-р! Маньчжура где? За тобой пришёл я, однако? — и шаман, как тигр, готов сцапать своими руками любого и разорвать. — У-р-р! У-р-р! Очень сердитый царь Амба! Очень!