Доля казачья

Тихо плачет Александра казачка — всё чудит её муж, хоть и за сорок ему. Ведь мог он и не плыть сюда по Амуру. Сам добровольно, на новое место, подался. А такое и среди казаков редко бывает. Кому хочется рушить нажитое хозяйство, а потом всё начинать с нуля. Конечно, если ты сам ещё жив останешься. Другое дело — жребий. Люди все здесь семейные и, в основном, по жребию выбраны. Редко кто захочет сам в эту глухомань забираться. А Василий во главу угла всегда ставил свою честь и долг служения Отечеству. И жену свою и детей своих тому же учил. Вот сам и вызвался плыть на Амур. За что и почитают его все казаки. Хоть и герой он, а ей с ним — ой, как тяжело. Сколько она натерпелась с ним мук и исстрадалась вся. Один Господь Бог про то знает. А все равно, любит его крепко. Её Василий лучше всех на свете. Таких как он, казаков, только воля рожает. Ему простор нужен, как коню, и она это прекрасно понимает. Её Василия только смерть, и стреножит. Любимый ты мой!

Увели казаки Кима к Семихватову, на допрос. И сами ждут вестей казаки. И им интересно, что же за рыба в их сети попала.

А улов превзошёл все ожидания. Не много и не мало, а полковник и родственник самого японского императора предстал пред светлыми очами Семихватова. Вот тебе и Ким, корейский торговец. А тут самурай до мозга костей и так опозорился перед казаками. Не смог он урядника победить. Но тут на всё воля Божья и не иначе!

Попросил самурай саблю свою. И не смог ему отказать в этой просьбе Валерий Борисович, добрый и умный человек. Кодекс чести самурая полковник чтил выше своей жизни. И вряд ли он, уже побеждённый, представлял опасность для Семихватова. Обрил тот себе голову в знак позора и горько поморщился — старый стал! И убить себя нельзя, всего задания императора не выполнил. А это хуже смерти.

— Саблю свою и нож свой, что никогда не знали поражения, я в знак уважения передаю победившему меня казаку. Тот достоин носить это императорское оружие, а я — нет!

И сузились его глаза до едва видимых щелочек, но ни вздоха отчаяния не прозвучало. Самурай, и есть самурай.

— Я отвечу на все ваши вопросы. И могу вам гарантировать, что больше не будет нападений на казаков. Я уйду со своим отрядом, как говорят казаки, щупать англичан и французов. Они уже начали высадку своего десанта по всему вашему побережью. Теперь ваши интересы и интересы нашего императора уже там. Они и ваши враги. И поэтому нам нечего ссориться, нам надо дружить.

И ещё я обещаю вам делиться своей информацией о ваших врагах — англичанах, французах и американцах, но не в ущерб моей Японии. Как это сделать, вы сами продумайте. Слово самурая!

Вот тут седых волос добавилось у Валерия Борисовича. Как быть?

Фактически, это вербовка вражьего агента, на взаимно выгодных условиях. Это и высокая правительственная награда, и его дальнейшая карьера. Как быть?

А вдруг, всё это фикция. Тогда, конечно, ему не избежать каторги и позора! Тут есть над, чем подумать.

Эх, родимая водочка, выручай, тяжко мне! И наливает он себе полную чарку горилки. И японцу плеснул в чашку. За свою Родину!

И каждый офицер выпил свою чарку молча, не уронив престижа своей Родины! Игра стоила свеч! Ведь у обоих офицеров на карту была поставлена жизнь.

Всю ночь они писали какие-то бумаги. Каждому из их нужна была гарантия, на уровне императора и русского царя. Круто берут офицеры, но это самый разумный ход для обеих стран — сотрудничество. Там англичане и французы, а здесь две Великие Империи: огромная сила!

И каково было удивление казаков, когда они увидели Кима свободным, и рядом с Семихватовым. Вот это, да!

Ему вернули всё его оружие, личные вещи и пушнину.

Долговую книгу с закорючками гольдов об их долгах уничтожили. Чему было всеобщее ликование местных охотников.

Ким не противился уничтожению бумаг, потому что он кадровый разведчик, и бухгалтерия не его стихия. С наличными деньгами было немного посложнее, но и их в конечном итоге обе нуждающиеся стороны поделили поровну — без обиды.

Самурай, с поклоном и великим почтением на своём лице, припал на колени и передал свою саблю, и нож Бодрову:

— Ты имеешь право носить его — ты победитель. Мои добрые духи теперь будут помогать тебе. Ты мне как старший брат стал. Хотя гордость моя так и не побеждённая. Но я уважаю законы своей страны и не таю на тебя зла. И его нет на этом оружии.

Не ожидал Василий от Кима такого подарка. Но и не принять его он не мог. Не только для самурая, но и для казака оружие свято. Оно как мать в бою: там больше некому довериться.

Седеющий чуб казака ниспадал на его голубые и добрые глаза и прикрывал их лёгкой волной, невольно скрывая всё торжество момента. А там, в глазах, как в зеркале всё отражалась. Но это был всего один миг. Своей широкой рукой Бодров убрал знатную чуприну с лица и с поклоном принял от самурая его оружие. И тут же передал его своему сыну Лукашке: подержи сынок.

Казак не может оставаться в долгу и он знает цену подаренному оружию.

Снимает он свою саблю, и передаёт её Киму.