Долгожданное чудо

От холода в его голосе по рукам пробежались мурашки. Я вздохнула, подавляя гнев. Поела через силу немного.

Вернувшаяся стюардесса пришла, чтоб забрать посуду.

– Пойдем – Олег встал и протянул мне руку. Я непонимающе уставилась на него.

Он вывел меня в другую комнату. Здесь была полноценная спальня.

– Ложись. Тебе надо отдохнуть – его руки опускаются мне на плечи, и он начинает подталкивать к кровати. Я разворачиваюсь и обнимаю его за шею. Тянусь к губам: сейчас мне просто необходимо, чтоб он был рядом.

Олег вначале замирает, не отвечая на поцелуй, но спустя секунду, его руки стискивают мою талию, и язык врывается в рот. Мы падаем на кровать, исступленно целуясь, и сдирая друг с друга одежду. В движениях ощущается злость, нетерпение и какая-то ненормальная страсть.

Я хочу его всего. Чтоб он забыл обо всех и был только мой.

Его руки блуждают по моему телу, и я быстро загораюсь. Он вводит пальцы, проверяя на готовность и удовлетворенно жмурится.

В этот раз боли нет. Мне приятно. Короткие толчки сменяются тягучими, длинными. Он опускает руку и сжимает лобок. Надавливает на клитор и начинает двигаться резче. Оргазм приходит быстро.

Олег кончает следом и продолжает лежать на мне, сжимая мою попу.

Спустя несколько часов мы приземляемся на острове.

– Мы проведем вдвоем две недели. Ты ведь умеешь готовить? – спрашивает он, когда мы отходим от взлетной полосы. Нас ожидает машина.

– Да. А мы что, будем только вдвоем? – не веря, уточняю.

– Да – коротко отвечает он. Я не выдерживаю и от радости крепко обнимаю его и целую в губы. Пусть смотрят. Это только мой мужчина. Олег, как ни странно, лишь улыбается моей выходке.

Пока мы добираемся до места нашего жительства, я с удовольствием рассматриваю окружающую природу. Счастье наполняет каждую клеточку моего тела.

– Забыл сказать: на острове у нас не будет сотовой связи – муж поворачивается ко мне.

– В смысле? Вообще? – я удивленно смотрю на него.

– Только рация, чтоб связаться со службой спасения на крайний случай.

– А как же мама? Я ведь обещала ей звонить – расстроено шепчу я.

– С ней все будет хорошо. Нет смысла в панике. Сиделка проследит за ней.

Дальнейшую дорогу я еду молча. Чувство эйфории начинает отпускать.

Две недели на острове пролетели как один миг. Мы много купались, загорали. Олег был вежлив и предупредителен. Мне все нравилось, за исключением того, что я не могла позвонить маме.

Мы действительно были на острове одни. Я наслаждалась вниманием мужа. Он стал более расслаблен и больше улыбался. Я любила такие моменты. Каждая его улыбка отпечатывалась теплом в моей душе.

Мы много занимались сексом. Олег вошел во вкус и начал обучать меня премудростям постельной любви. Я научилась делать минет, и делала это с удовольствием, испытывая власть над его желаниями и эмоциями. В такие моменты я словно видела его настоящим, не сдержанного рамками и условиями. И мне это нравилось. Хотелось подольше сохранить эти мгновения.

Когда я начинала говорить о своей семье, Олег становился угрюмым. Особенно ему не нравилось, если я вспоминала отца. Насчет матери он успокаивал тем, что все будет хорошо.

А по возвращению я узнала страшную новость: мама умерла. И даже похороны прошли без нас. Это буквально раздавило меня. Чувство вины задушило меня настолько, что я впала в депрессию. Кричала и обвиняла во всем мужа. Потом рыдала и просила у него прощение. А после не могла даже есть. Ходила как зомби, ни на кого не реагируя. После этого Олег принудительно отправил меня в больницу, где я пролежала месяц. Меня пичкали лекарствами, одолевал психолог, но возвращаться в реальность было тяжело.

Я вспомнила о брачном контракте и испугалась, что Олег может бросить меня. А ведь у меня кроме него никого не осталось. И мне очень нужна была поддержка любимого человека, которую он предпочел не оказывать, скинув меня на врачей.      Было очень больно и обидно. Особенно, когда муж настоял на полном обследовании, которое не принесло нужный результат.

Олег тогда расстроился, что я не смогла забеременеть, он очень сильно надеялся, что проведенные на острове две недели, поспособствуют скорейшему зачатию. Его взгляд выразил такое разочарование мной, что я даже испытала к нему что-то типа ненависти. Ему было плевать, что творилось в моей душе. А вот то, что не смогла дать ему долгожданного наследника, его огорчило. Позже, я тоже начала переживать об этом, и моя депрессия затянулась. Вдали от любимого человека, я чувствовала себя никчемной и ненужной.

По возвращении домой, наши и так хрупкие отношения накалились. Олег разговаривал со мной резко и даже немного грубовато. Я, по большей части, молчала и глотала слезы. Он стал избегать близости, и я каждую ночь проводила одна, в надежде, что он придет. Лежа в кровати, темными ночами, корила себя за мягкотелость и бесхребетность. В душе я знала, что он меня не любит, лишь глупая надежда на то, что моей любви хватит на двоих, заставляла меня оставаться с ним. Я убеждала себя, что все наладится и Олег со временем сможет полюбить меня. Особенно, если я рожу ему сына.