Долгий полет (сборник)

– Эх, дружище, в нашем с тобой возрасте, чтобы вспомнить, что ты мужик, иногда и часа мало, таблетки дурацкие эти глотать приходится. А там, в душевой, уже через полминуты я был готов. Поплыло все в глазах. Распахивается тут у Маши халатик ее беленький – а под ним нет ничего! Наверное, когда за полотенцем ходила, все с себя сбросила. И валится она спиной на диванчик, и меня за собой из-под душа тянет крепкой материнской рукой… Потом встаю я потрясенный с диванчика, в глазах темно, накидываю на мокрые плечи халат свой, открываю задвижку на двери. «Ты куда?» – говорит вдогонку удивленная Маша. А я, не соображая ничего, чуть не плача от пережитого озарения, бреду по коридору к раскладушке… После операции, когда выписали меня из больницы, я, конечно же, реабилитировал себя в глазах Маши. Захаживал в барак, где она жила, в комнатенку ее узенькую. Уже никакой подсказки мне не требовалось, усвоил эту замечательную науку раз и навсегда. Не давал сей гадкой растлительнице по ночам глаз сомкнуть. Впрочем, она в претензии не была… А потом в жизни моей непутевой объявились и другие особы прекрасного пола. Несравненные ивановские девчата пошли косяком; иногда и двум, и трем параллельно уделял внимание… Ты, скромник, не забыл, надеюсь, как у нас на курсе ребята-фронтовики меня величали?

– Помню. «Ромка-многостаночник».

9

Под F-22, далеко внизу, медленно проплывал извилистый океанский берег. Вот и южная точка патрулирования. Андрей плавно развернул самолет. Теперь в обратный путь – вдоль побережья на север. Все идет гладко, без происшествий. Чуть больше двух часов осталось.

Вчера в баре Эриксон поинтересовался, есть ли у Андрея подружка. Расспрашивал, где да как с ней встретился, каковы планы на будущее. Вздохнув, Эриксон признался, что после развода и сам охотно познакомился бы с какой-нибудь приятной дамой – для совместного времяпровождения или даже для более серьезного…

Судьба свела Андрея и Мелиссу совершенно случайно, полтора года назад. Собирая материал для статьи в «Вашингтон Пост», Мелисса надумала провести опрос прохожих на тротуаре напротив Белого дома. Мелиссу интересовало их отношение к требованию гомосексуальных партнеров – разрешить им оформлять официальный брак друг с другом.

Оставив «тойоту» на парковке неподалеку, Андрей в цивильной одежде (в тот день у него был выходной) шел куда-то по Пенсильвания авеню. Молодая женщина – тоненькая, светловолосая, с уверенным и быстрым взглядом из-под пушистых ресниц – подошла к нему с микрофоном в руке и задала свой вопрос. В американской школе Андрей был воспитан в строгих рамках «политической корректности». Услышав вопрос, он позволил себе лишь слегка улыбнуться. «Если уж им очень хочется, то пускай, я не возражаю, – ответил он и сразу добавил. – У меня к вам более важный вопрос есть. Что вы делаете сегодня вечером?.. Понимаете, мне случайно достались два билета на концерт трех знаменитых теноров. Пойдемте?» Андрей соврал, что с ним редко случалось. За минуту до того он ни о каком концерте не думал, и билетов у него не было. Но Андрей знал: если только она согласится, он раздобудет билеты у спекулянтов за любую цену. Женщина опустила руку с микрофоном, как-то растерянно посмотрела на Андрея. «Пойдемте…»

Так они начали встречаться. Молодая журналистка, Мелисса делала успешную карьеру в столичной газете. Характер у нее был сильный, представительницей «слабого пола» не назовешь. Иногда по пустякам они обижались друг на друга, не перезванивались два-три дня. А потом, не выдержав первым, Андрей набирал вечером номер ее домашнего телефона. Ее низкий голос откликался в трубке сразу же – такое ощущение, будто сидела возле телефона и ждала. Обычной женщиной, мягкой, послушной, она становилась только в постели. Шептала ему нежные слова, даже просила прощенья за что-нибудь, сказанное днем сгоряча.

Образцом настоящей жены была для Андрея покойная мама. Такая заботливая, домашняя, посвятившая жизнь мужу и сыну. Главная в доме, она всегда старалась остаться как бы на втором плане. Наверное, это был древний инстинкт, унаследованный мамой от тех первобытных женщин, что сидели в пещере, приглядывали за детишками, следили, чтобы не погас огонь в очаге, и терпеливо поджидали после охоты своих мужей-добытчиков.

Андрей понимал, что второй мамы из Мелиссы не получится. Да, наверное, такой, как мама, не найдешь вообще на всем белом свете. И все же с Мелиссой ему так хорошо. Пора им жить вместе. И брак оформить тоже. Не одним только гомосексуалистам это важно. Сегодня в пятнадцать пятьдесят прилетает отец – рейс 418 из Франкфурта. Андрей встретит его в аэропорту. А вечером, как и договорились, поедет к Мелиссе… И предложит ей руку и сердце. Но при одном условии – если у них потом родится девочка, они назовут ее Лайза. По-нашему Лизочка… Не забыть бы: встретив отца, спросить, когда тому удобнее, чтобы Андрей привел Мелиссу. Чтобы она и отец, наконец, познакомились.

10