Долгие поиски

Лиса перевела взгляд куда-то за спину Вадима.

— А вы думаете, нашли бесценный клад?..

Вадим обернулся: Ира вышла из машины, стояла за спиной. Ревность ее, видать, одолела!

— Перестань, Лиса!.. А ты не слушай!

— Я больше не Лиса… Думаете, нашли бесценный клад? Его, оказывается, можно оценить с точностью до копейки. По прейскуранту автомагазина. Но, конечно, недешево…

За спиной разом протяжно загудело несколько машин: красный «жигуль» с распахнутыми дверцами стоял как раз в проеме ворот, не давал ни въехать, ни выехать.

— …Недешево. Уж не знаю, сколько там тысяч. Не каждой по карману.

Ира повернулась и, как от погони, бросилась в машину.

— Подожди!

Красный «жигуль» резко прыгнул назад, ударился в передок нетерпеливо гудевшего «Москвича», посыпались стекла, так же резко взял вперед, потом назад и вбок, развернулся и помчался к проспекту.

Из машин выскочили, закричали:

— Сумасшедшая баба!

— Номер запомни, номер!

— Нельзя их за руль, я всегда говорил!

— И себе задний свет снесла, и у человека передок разбила.

— Заплатит, куда денется!

— Чего мне в деньгах? Мне с утра ехать, а как теперь?!

Лиса обошла небольшую толпу, обступившую покалеченного «Москвича», и пошла по дороге к проспекту. Вадим догнал ее:

— Довольна?!

— Извини, не хотела тебе всю игру портить. Извини… Да ты пойди, повинись, скажи, бегает за тобой сумасшедшая, а ты не виноват. Горячая, значит, отходчивая — простит. Только за мной не иди.

— Да ты послушай! Просто подвез: попросила. Видишь же, она совсем не может.

— Не иди за мной. Ну пожалуйста.

Столько усталого презрения прозвучало в этом «пожалуйста», что Вадим понял: безнадежно. Остановился.

Он смотрел ей вслед. Ну вот, худшее он и совершил. Сделал выбор. Окончательный. А Лиса — Вадим вдруг уверился (и особенно больно стало от этой уверенности), что Лиса уходит прямо к Левке Мальцеву, потому что ей кажется, что его мансарда и на самом деле настоящий замок, что сам он настоящий благородный Дон Карлос, которому нужна преданная и понимающая подруга, — она не поймет, наивная непримиримая Лиса, что там в Замке все — игра, все — мираж, а настоящая реальная жизнь грубее и проще, настоящая реальная жизнь здесь, в гараже хотя бы… Но Лиса не поймет, обольщенная надеждой встречать вместе с Доном Карлосом у него на Башне все летние рассветы… Представил — и сразу стало душно и больно: от ревности!.. И все же — и все же Вадим не мог не сознавать даже сейчас, что в игре Дона Карлоса, в его затянувшемся детстве — твердая основа: собственное достоинство, уверенность в себе! Потому что надо быть очень уверенным в себе, чтобы оставаться самим собой, оставаться верным своим вкусам, пусть и смешным на трезвый взгляд, — а Вадим не уверен, Вадим не может, и потому вкусы у него такие же, как у всех вокруг.

Лиса шла по дороге. Смятение у ворот улеглось, поехали машины из гаража. Обгоняли Лису, останавливались, предлагали подвезти.

— Не за ту приняли! Я за «Москвич» не продаюсь! Я только за «Волгу», за самую новую, за самую черную!

Вадим стоял. Боль не проходила, она только как бы опускалась в глубину. А на поверхности уже рябили практические соображения.

Правильно он хотел сначала: нужно было проехать мимо. Ну пусть бы Лиса увидела, — хуже, чем сейчас, не было бы. Зато Ира бы не узнала. Благородство разыгралось не вовремя!

Идти к Ире? «Не каждой по карману» — самое плохое, что сказала Лиса. Ударила точно. Все-таки, наверное, Ира простит — но сколько потребуется клятв, поцелуев! Бр-р…

Вадим посмотрел в сторону гаража. На нелегальной стоянке голубел новенький «жигуль» — прекрасная шестерка!

Лучше бы Вадиму выгнать толстого Кролика и занять его место. И жена у Кролика симпатичная, лучше Иры. Как ее — Зина, Зоя? Попробовать? Времени осталось до сентября, когда придется уходить из гаража — учить студентов.

Обозвала Кречинским. В Замке тоже, когда узнают, переименуют в Кречинского. Ну да с Замком — все: не встречаться же там со счастливой Лисой! Теперь вот взять и стать окончательным Кречинским — назло!

И нужно ли это ему: катиться в старой колее — сооружать диссертацию, учить студентов? Ну защитится — так разве заработает столько, сколько здесь, хоть бы и со степенью!

Вадим ясно увидел свое будущее — возможный вариант: халтур хватает, он везде нарасхват, деньги во всех карманах — несчитанные. А за рюмкой вспоминаются смешные и прекрасные миражи юности: вечера в Замке, мучительная любовь, сокровенная его идея: «математическая модель грамматики всеобщего языка», — так, кажется?

На миг сделалось страшно: запросила пощады добиваемая душа.