Долги Нейтралов. Том 2

Примечательно, что за всё время своего отдыха Сареф никого не видел. Разве что спустя полчаса после того, как он очнулся, на прикроватном столике появился поднос с едой. И исчез после того, как Сареф поел. Вероятно, все получили от Адральвеза очень строгий приказ не лезть к Сарефу, чтобы не издёргать его ещё больше.

— Приветствую, Сареф, — устало сказал глава демонов, опускаясь на стул рядом с постелью, — мне уже рассказали о том, что случилось. И в этом есть часть моей вины в том числе. Тебя я прошу ни в чём себя не обвинять. Твоя обида и обида твоего хранителя на всех нас справедлива. Вот только, — из-под его капюшона едва заметно полыхнул алый свет, — как бы я ни любил всех своих подопечных, я ни на секунду не должен забывать, что на Севроганде ведутся непрерывные политические игры. Цена поражения в которых — это вопрос нашей свободы или нашего выживания. И даже мне порой приходится жертвовать членами своего клана. Естественно, я всеми силами стараюсь этого избегать… но, к сожалению, в политике, где всегда все против всех — и по-другому, поверь, не бывает — иначе нельзя. В итоге за 64 года моего правления порядка сотни членов моего клана вынуждены были ввязаться в задачи, ценой выполнения которых стали их собственные жизни. Я всех их помню по именам. И… это, наверное, печальная ирония, но вы с Химом должны были быть сотыми в этом списке… если бы вы не смогли.

— И в этом состоит моя основная ошибка, — продолжал он, дёргая себя за кайму капюшона, — если бы ты только знал, как мы были рады, когда вы пришли к нам. И, признаюсь, я страшно не хотел заводить этот разговор. Потому что — о чём тут говорить? По отношению к вам — это подлость, и я знаю это. Вдвойне подло — потому что манипулировать твоей жизнью у меня вообще не было никакого права. Ты не рос здесь, и не имел всей поддержки и привилегий клана Зинтерра. И мне так хотелось верить, что ты просто поймёшь и простишь нас… что со временем, когда ты повзрослеешь, когда узнаешь, насколько высоки могут быть риски и ставки взрослого человека, ты нас поймёшь. А особенно горько от того, что ты стал заложником собственной совести. Потому что у тебя есть полное право закончить своё обучение, а потом сказать нам, что мы — твари и подонки, и ты больше знать нас не хочешь, и уйти после этого. И никто бы слова тебе не сказал, потому что с твоей стороны это было бы справедливо. Но вместо этого ты начал мучить самого себя… с вполне ожидаемым результатом.

— Так бы я точно не поступил, — покачал головой Сареф, — но… да, мне самому себе было тяжело признаться в том, что я до сих пор вас ненавижу. Я пытаюсь объяснить себе, что если бы драконы получили меня без Хима — моя жизнь, скорее всего, была бы ещё хуже, чем в клане Джеминид. Что с Химом я стал намного сильнее и сохранил свою свободу. Но… простите, что я вам говорю это — но когда Мёртвый Король воров убил Арнарда под Мирзаком… я был рад этому. Потому что тогда он использовал на меня Очарование, хотя я тогда этого и не знал. И у меня было очень чёткое ощущение, что он хотел заманить меня в ловушку. Как вы, возможно, заметили, я пришёл сюда подготовленным. Один из моих Талантов Полуторного Совершеннолетия позволил мне получить иммунитет к Очарованию. Потому что без него я бы моментально попал влияние любого полноправного члена клана Зинтерра.

— Да, мне стоило догадаться, что Мёртвый Король воров тогда изрядно тебя накрутил против нас. Ему нравится издеваться над другими людьми, и все, кто попадал к нему в “любимчики”, после этого очень плохо кончали. Да и в том, чтобы ты пришёл сюда, тоже он замешан, правильно?

Сареф взрогнул, но Адральвез, к счастью, смотрел в другую сторону и не заметил этого.

— Он же ведь, якобы, пришёл тебя тогда спасать в пустыни орков, правильно? И спас крайне оригинально: он убил члена клана Айон, он знал, что драконы этого не докажут, и всех собак спустят на тебя, и он крайне “любезно” подсказал тебе, где ты найдёшь своё единственное спасение, не так ли?

Сареф решил ничего не отвечать. Любую ложь Адральвез сейчас моментально засечёт. А положение, в принципе, позволяло молчать и внимать словам мудрости. Адейро в подобные моменты тоже любил поговорить о трудности жизни и долге перед кланом.

— Ну что ж, по крайне мере, он поспособствовал тому, что ты оказался здесь, — проворчал он, — хоть какая-то польза.

— Что будет дальше? — тихо спросил Сареф, — мы оба понимаем, что с таким увечьем я против врага вдвое слабее меня могу развалиться на куски. И в моих тренировках больше нет смысла, правильно?

— Сареф, посмотри на меня, — мягко сказал Адральвез. Сареф поднял голову. Конечно, лица Адральвеза он не увидел — под капюшоном у него была всего лишь темнота, из-за которой он даже не мог увидеть его подбородка — но у него было очень чёткое ощущение, что на него сейчас смотрят ласково и с поддержкой.