Долги Нейтралов. Том 1

— Да-да, разумеется, — кивнул Гидеон, щёлкнув пальцами и вызывая кланового хранителя, — Гаус, проводи наших гостей к клановому кузнецу, пусть он в обход всех заказов возьмётся за их экипировку и сделает всё, что они попросят.

— Будет исполнено, — прогудел великан с чёрной матовой кожей и огненным молотом за спиной, — следуйте за мной.

— Ну это, короче, Сареф, — неловко сказал Бреннер, — ты как дела свои закончишь, там нас ищи…

Клановый хранитель увёл Кейю, Бреннера и Эргенаша. Причём Сареф заметил, что примерно тридцать шагов спустя стревлог не сдержался и отвесил гному подзатыльник. Но Бреннер совершенно не обиделся. Наоборот, он что-то сказал и со смехом уклонился от следующего подзатыльника ящера. Впрочем, уже через мгновение его за ухо поймала Кейя и, приставив к носу кулак, явно посоветовала вести себя в рамках приличий.

— Ну… в общем, вот, — неловко сказал Гидеон, когда они остались одни, — если тебе что-то нужно, Сареф, какая-то помощь… или если ты просто хочешь отдохнуть, то я…

— На самом деле я бы хотел поговорить со своей мамой, дедушка, — так же бесстрастно продолжал Сареф, — сейчас. Это возможно?

— Поговорить с Аолой… да-да, конечно, — Гидеон неожиданно поник. Впечатление было такое, словно он ожидал именно этого — и одновременно именно этого больше всего и боялся, — конечно, конечно, вы можете поговорить. Ступай в сад, твоя мама придёт через несколько минут. И, Сареф… я прошу с пониманием отнестись к тому, что она скажет… если ты спросишь её о том, о чём я думаю.

— А о чём же ты сейчас думаешь, дедушка? — так же спокойно спросил Сареф, хотя это предупреждение отдавало зловещим предзнаменованием. Но Гидеон, в этот раз не купившись на лесть, лишь покачал головой.

— Нет, Сареф. Будет правильно, если ты сначала поговоришь об этом с ней. Мы с тобой побеседуем об этом после… Если тебе этого захочется.

Сказав это, он кивнул и поднял руку, показывая, что разговор окончен. После этого перед ним снова появился клановый хранитель, который, вероятно, уже проводил его друзей, куда нужно, и теперь приказал ему следовать за собой. И Сареф пошёл, чувствуя, что этот разговор даст ему совсем не то, на что он рассчитывал…

Аола спустилась всего через пятнадцать минут. В этот раз она решила надеть одно из своих любимых фиолетовых платьев. Вообще Аола очень любила одежду, и любила с ней экспериментировать. Вот и сейчас… Но Сарефа интересовало не это.

— Здравствуй, сынок, — она подошла к Сарефу и обняла его, — я очень рада видеть тебя снова. Рада видеть, что ты жив-здоров, и с тобой всё хорошо. Надеюсь, твой поход в пустыни орков был плодотворным?

— Больше, чем ты можешь себе представить, мама, — ответил Сареф, после чего поддался порыву и показал ей своё Системное окно с Первичными Параметрами. Даже если после этого он задаст роковой вопрос и получит такой же смертельный ответ, который навсегда поставит точку… сейчас, последний раз, ему хотелось услышать от матери похвалу и одобрение.

— Невероятно, — восхищённо сказала Аола, — так много здоровья и выносливости. Ты определённо времени не терял, сынок. Такими темпами через восемь лет у тебя будут все шансы на Всесистемных Состязаниях.

— Вот только всё это далось мне не так просто, мама, — продолжал Сареф, — дело в том, что даже в пустынях орков от меня не отстаёт клан Айон. И там… там меня нашёл и почти сумел схватить тот, кто в прошлый раз проник сюда за мной.

— Я надеюсь, ты убил эту тварь, сынок? — ласково поинтересовалась Аола.

— Он мертвее всех мёртвых, — с улыбкой ответил Сареф, ловко опустив подробности касательно того, кто именно его убил.

— Это очень хорошо, — кивнула Аола, — одной поганой тварью в Системе стало меньше.

— Вот только, — Сареф почувствовал, как его сердце заколотилось, как бешеное, и теперь, когда страшный вопрос был почти готов сорваться с его губ, он понял, как боится ответа на него, — перед смертью он рассказал мне кое-что. Он сказал, что… ты заключила с ними сделку. Что в обмен на свободу от Адейро ты согласилась провести их на территорию поместья Ондеро. Он… он же врал?

Аола ничего не ответила и совершенно не изменилась в лице.

— Он ведь врал, правда? — настойчиво спросил Сареф.

Аола по-прежнему ничего не говорила, но и взгляд Сарефа выдерживать больше не могла. Она отвернулась и спрятала в ладони лицо.

— Мама, он врал или нет?! — окончательно потерял терпение Сареф.

— Нет, сынок, он не врал, — ответила, наконец, Аола, — и я пойму, если после этих слов ты назовёшь меня предательницей и не пожелаешь слушать. Это твоё право.

— Нет уж, — Сареф взмолился Химу о помощи, и тот послушно остудил его эмоции и вернул холодный рассудок, — я бы хотел услышать всю твою историю. В конце концов, вопить и истерить никогда не бывает поздно.

Аола, в этот момент судорожно пытаясь сделать вдох, неожиданно для себя самой хрюкнула. И, рассмеявшись с собственной неловкости, посмотрела на Сарефа.

— Я не думаю, что мне есть оправдание, — печально сказала она, — потому что это было слишком эгоистично с моей стороны.