Долгая воскресная ночь

— Хорошо. Не вешайте трубку, пожалуйста!

Мак был моим старым другом. В Пенсильвании учились в одном военном училище, а затем встретились в университете в Техасе, вновь оказавшись сокурсниками. Каждый год мы вместе охотились на перепелок. Я молил бога, чтобы тот оказался на месте. И мне повезло.

— Джон? Ты, старый плут? Где обитаешь?

— В Новом Орлеане.

— Садись тогда на первый же самолет и ко мне, пойдем охотиться!

— Да я бы всей душой! Но вот, понимаешь, тут все пошло наперекосяк.

— Что ты хочешь сказать?

— Нахожусь в очень затруднительном положении, дружище. Мне нужна помощь.

— Выкладывай, старина!

— Послушай, сразу хочу предупредить. Тебе может крепко непоздоровиться, если кто сможет доказать…

Он перебил:

— Я уже сказал: выкладывай, дубовая голова! Остальное — мое дело.

— Нужно, чтобы ты мне отбил телеграмму.

— Черт побери, и это все?

— Достаточно. Отправь ее завтра утром около восьми часов откуда-нибудь, где твою персону не знают. У тебя есть ручка поблизости?

— Да, диктуй.

— Агентство по продаже недвижимости Варрена, Карфаген, Алабама. Срочно свяжитесь с агентством Луиса Нормана в Новом Орлеане по делу под кодовым номером В-511. Точка. Позвоню вам позднее. Подпись: Вивер.

— Все понял.

Он перечитал текст телеграммы.

— Больше я ничего не могу для тебя сделать?

— Нет. Gracias, amigo!1

— Por nada.2 Что, очень плохо там у тебя?

— Очень плохо.

— Ладно, ты не один. Верный друг с тобой!

— Не бросай меня, Мак! Пожалуйста!

Я повесил трубку и вернулся на стоянку автомашин. Старая телега работала неплохо. Переехал по мосту через Миссисипи, купил на той стороне немного сандвичей и термос, который попросил наполнить крепким кофе. Затем отыскал придорожный мотель, подремал там до полуночи — и опять за руль. Было три часа ночи, когда наконец подъехал к Карфагену.

К северу от магистрального шоссе, на западной окраине города, расположен район трущоб, бидонвилль, в центре которого пылила хлопкоочистительная фабрика. Я повернул у городской черты налево по направлению к бидонвиллю и припарковал машину около какого-то ветхого строения. Вдоль тротуара вытянулось еще с десяток потрепанных автомобилей; среди них моя вполне могла простоять неделю, не вызывая внимание полиции, хотя на ней и был номер другого штата, Луизианы.

Внимательно оглядел погруженную во мрак пустынную улицу. Ни одно окно не светилось. Вылез из авто, взял чемодан и, вернувшись назад, пересек шоссе, которое вливалось в ярко освещенную желтыми ртутными фонарями Клебурн-стрит. Дошагав до этой улицы, заметил две-три машины, стоявшие с погашенными фарами перед кафе Фуллера. Кругом ни единой живой души.

Ускорив шаг, я пересек Клебурн-стрит и, прижимаясь к стенкам домов на соседнем тротуаре, проследовал до пересечения улицы с Тэйлор-стрит. Затем повернул налево, к центру. Где-то неподалеку залаяла собака. Уличные фонари на перекрестках слегка раскачивались на ветру, тени обнаженных деревьев плясали на асфальте.

Конечно, очень нервничал. То и дело оглядывался, замирал, постоянно опасаясь увидеть вдруг фары полицейской машины ночного дозора. Казалось, что ботинки мои оглушительно скрипели в ночной тиши, нарочно выдавая меня. Вот позади осталось два квартала. Три. Когда пересек Мэсон-стрит, прямо перед глазами вдруг появились неоновые огни вывески бюро похоронных принадлежностей. Дрожь охватила меня с головы до ног. Я почти побежал.

Наконец добрался до кафе Фуллера. Заведение было, разумеется, абсолютно пустым. Мне оставалось лишь пересечь улицу, повернуть налево и дошагать до переулка, что проходил позади моей конторы. Я стоял посреди мостовой, хорошо заметный, откуда ни погляди. Еще каких-нибудь тридцать шагов — и вот он, спасительный переулок! В эту самую минуту сзади послышался шум приближающейся машины, я побежал. Машина резко развернулась, и свет ее фар прорезал тьму. Он вот-вот должен был настичь меня. Припустил по переулку и прижался к стене, укрывшись за углом дома. Машина проехала мимо, даже не успел заметить, был ли это полицейский патруль.

Мокрый, как мышь, несколько минут не мог двинуться с места. Затем пошарил в кармане и достал ключи. Пересек мостовую, открыл заднюю дверь конторы и облегченно вздохнул, когда она захлопнулась за мной. Им никогда не придет в голову искать меня здесь. Теперь все зависело только от Барбары Райан. Если она поверит, что я убил Фрэнс, то вызовет полицию…

Проснулся на рассвете. На часах начало восьмого. В кабинете еще царил полумрак. Взяв из чемодана несессер, я побрился. Затем надел чистую рубашку и вычистил щеткой костюм, на который налипла какая-то дрянь. Потихоньку начало проходить ощущение безысходности, наоборот, почувствовал себя в состоянии бросить вызов судьбе. Съев бутерброд и выпив чашку кофе из термоса, я уселся за свой рабочий стол и закурил. Барбара должна появиться минут через десять: контора открывается в восемь, а Тернер и Эванс, мои маклеры, приходили без четверти девять. Записав на листок текст телеграммы, которую должен был прислать Мак, я стал ждать.