Читаем Долг и отвага. Рассказы о дипкурьерах полностью

Ничего не ответил, промолчал. Соседи по купе смотрели на него вызывающе: ага, попался!

Поезд подошел к очередной станции. Купе опустело: все, кроме Урасова, направились в вокзальный буфет.

Владимир настороже. «Если появится полиция, попробую убежать под вагонами: тучные полицейские под вагоны не полезут». Встал в тамбуре, незаметно оглядывая перрон.

Двое вернулись из буфета. Поезд тронулся. За вокзалом мельком увидели шествие с красными знаменами. В чем дело? Новый пассажир в купе рассказал, что в Будапеште коммунисты борются за власть. Это было неожиданно.

Впрочем, Владимир и бровью не повел. «Может, провокация?»

Двое, ходившие в буфет, едят апельсины. Толстяк говорит пренебрежительно:

— Этих смутьянов быстро усмирят.

И вновь — подозрительные, недружелюбные взгляды в сторону Урасова.

Вечером, около шести, прибыли в Мишкольц. И здесь на улицах — демонстрации, красные флаги, вокзал тоже в кумаче! Мишкольц — рабочий город. Значит, действительно венгерский пролетариат поднялся! Толстяк и худой снова вышли. А когда возвратились, вид у них был мрачный, с пальцев толстяка исчезли перстни. «Спрятал, испугался!»

Владимир воспрянул духом. А в Хатване, где весь вокзал был запружен народом и гремели революционные песни, ему стало совсем весело. В Хатване соседи Урасова уже не вышли на перрон за новостями: все было и так ясно. Они угрюмо молчали. Вид у них был до крайности растерянный.

Урасов приткнулся к стенке купе и задремал. Проснулся на рассвете, когда поезд подходил к Будапешту. Толстяк и тот, который был с цепочкой («А где же она? И ее нет!»), бодрствовали. Видимо, не спали всю ночь. Когда показался вокзал, все повернулись к окнам: а тут какая обстановка? Урасов увидел на фасаде здания большой яркий плакат: рабочий перекрашивает парламент в красный цвет.

<p>Тогда, в девятнадцатом</p>

Об этом плакате Урасов вспоминал часто. Красный парламент. Грандиозно! Сколько отдано сил делу, которое наконец восторжествовало на венгерской земле! И словно специально выбран весенний март: в его солнечных лучах так ослепительно кумачовое половодье в городах и селах.

У Владимира было такое ощущение, будто он и не расставался со старыми товарищами. Задания так и сыпались — самые разные, самые неожиданные, все — срочные. Спустя много лет Урасов осознает: то, что поручалось ему весной и летом девятнадцатого года, пригодится в будущей работе дипкурьера. Будущей… А пока Владимир и не подозревал об этом будущем. Просто сам собою накапливался опыт, который потом выручит не раз и не два.

Память у Урасова отличная, но, воскрешая события, он все-таки проверяет себя:

— Так, дружище Бен?

Бен — Бенедикт Хайду, боевой соратник Владимира, работавший в секретариате Бела Куна. После падения красной Венгрии он (как и Урасов) сложными и опасными путями пробрался в Советскую Россию, стал москвичом. И, естественно, Урасов и Хайду часто навещали друг друга.

— Так, Володя, — кивает Бенедикт. — У нас было много радости и было много трагического. Незабываемо и поучительно.

…По календарю — сто тридцать три дня красной республики. По пережитому — гораздо больше. Вот лишь некоторые эпизоды того, девятнадцатого года.

Венгерская Красная Армия сражалась на фронте против войск интервентов, бросившихся душить Советскую республику на Дунае. А с внутренней контрреволюцией ожесточенно бился вместе с другими патриотами отряд под командованием Тибора Самуэли. Отряд состоял из интернационалистов: русских, венгров, югославов, чехов.

…Тревога! Бойцы отряда быстро занимают места в вагонах. Погружены винтовки, пулеметы, боеприпасы. Тибор Самуэли — в кожаной куртке, с маузером — машет машинисту: «Давай!» Поезд мчится в Дьер. Там — контрреволюционное восстание. Дьер уже был совсем близко, когда Самуэли приказал остановиться. Прошел по вагону, приблизился к Владимиру.

— А ну-ка, Урасов, — на вокзал в разведку, узнай обстановку. Может, нас там поджидают с гостинцами…

Урасов спрыгнул на землю, осмотрелся. В темноте тускло белели рельсы, впереди никого не видно. По рельсам не пошел, а свернул с полотна.

…Вокзал. Монархисты, перехватившие телеграмму, уже поджидали революционный отряд Тибора Самуэли. В кассовом зале на деревянном диване сидел «наблюдатель». Солдатская шинель. В руках — винтовка. План восставших: встретить отряд Тибора, завести его в засаду и уничтожить перекрестным пулеметным огнем.

«Наблюдатель» неумело скручивал козью ножку, когда в зале появился Урасов. Это не местный! Караульщик от неожиданности едва не вскинул винтовку, но спохватился, вновь принял непринужденную позу.

— Свой? Красный? — спросил Владимира.

— А ты какого цвета?

— Я связной.

— Чей связной?

— Больно много знать хочешь.

«Наблюдатель» не успел глазом моргнуть, как его винтовка оказалась в руках Урасова.

— С винтовкой не шути, отдай!

— Я спрашиваю: чей связной?

— Ну, меня прислали из гарнизона встретить отряд Самуэли и показать дорогу. Отдай винтовку-то!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное