Докучаев

При чтении чувствуется не только большая научная ценность книги и страстное желание автора помочь своему народу, но и его большая любовь к степи. У Докучаева болела душа, когда степь переживала черные дни: он хотел, чтобы она всегда и во всем была прекрасной и давала человеку только радость. Докучаев любил произведения Короленко и Чехова, в которых описывалась степь. В особый восторг его приводила чеховская «Степь». Перечитывая ее, Докучаев не раз говорил: «Вот уметь бы так описывать!» Он очень любил степь летними вечерами, когда, как писал Чехов, «…уже не кричат перепела и коростели, не поют в лесных балочках соловьи, не пахнет цветами, но степь все еще прекрасна и полна жизни. Едва зайдет солнце и землю окутает мгла, как дневная тоска забыта, все прощено, и степь легко вздыхает широкой грудью. Как будто от того, что траве не видно в потемках своей старости, в ней поднимается веселая, молодая трескотня, какой не бывает днем; треск, подсвистыванье, царапанье, степные басы, тенора и дисканты— все мешается в непрерывный, монотонный гул, под который хорошо вспоминать и грустить».

Ковыльная степь.

Любил Докучаев и степных птиц — степного аиста-лелеку и стрепета, которому Чехов посвятил поэтические строки:, «У самой дороги вспорхнул стрепет… Дрожа в воздухе, как насекомое, играя своей пестротой, стрепет поднялся высоко вверх по прямой линии, потом, вероятно, испуганный облаком пыли, понесся в сторону, и долго еще было видно его мелькание…»

Картины русской степи, воссозданные Чеховым, были особенно близки Докучаеву, потому что для него, как и для Чехова, степной черноземный простор, буйное цветение весенних трав были олицетворением родины.

Подобно Чехову Докучаев любил езду по степи, когда «едешь час-другой… Попадается на пути молчаливый старик-курган или каменная баба, поставленная бог ведает кем и когда, бесшумно пролетит над землею ночная птица, и мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки няньки-степнячки и все то, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах, в голубом небе, в лунном свете, в полете ночной птицы — во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей».

На обложке своей книги «Наши степи прежде и теперь» Докучаев поместил изображение стрепета, который символизировал для него возрождение степи в ее первозданном богатстве. Стрепет — птица целинной степи, а Докучаев намечал пути, как сделать степь такой же богатой и плодородной, какой она была до того, как ее стали хищнически распахивать и обеднять.

Обложка первого издания: книги В. В. Докучаева «Наши степи прежде и теперь».

В книге «Наши степи прежде и теперь» Докучаев дает характеристику естественно-исторических условий степи, то есть ее геологического строения, устройства поверхности, поверхностных и грунтовых вод, почв, растительности, животного мира и климата. На основе всестороннего анализа всех этих факторов написана самая важная глава книги: «Способы упорядочения водного хозяйства в степях России».

К своей теме Докучаев подошел как ученый, изучающий явления в их развитии. Он попытался нарисовать картину истории степи и на основе этой истории наметить пути реконструкции степного хозяйства.

Академик В. Р. Вильямc так охарактеризовал книгу Докучаева: «Наши степи прежде и теперь» представляли собой одну из первых попыток применить эволюционный принцип для решения практических вопросов огромной важности — для разработки мероприятий по борьбе с засухой, неурожаями и голодом. В этом смысле рассматриваемая работа В. В. Докучаева представляет весьма сильную поддержку и подтверждение одного из важнейших открытий, сделанного Дарвином и Ляйелем, — принципа эволюции».

Книга Докучаева начинается предисловием автора, в котором высказаны его принципиальные взгляды на возможность предотвращения катастрофических неурожаев, считавшихся стихийными, не зависящими от человека явлениями. Докучаев излагает свои естественно-исторические воззрения в образной форме:

«В национальной Парижской библиотеке сохраняется рукописное сочинение под заглавием «Чудеса природы», принадлежащее перу известного арабского писателя Магомеда Кацвини, жившего в VII веке Геджры[19]. В этом любопытном памятнике конца XIII столетия нашей эры, между прочим, приводится следующий высокопоучительный рассказ наблюдательного, хотя бы и аллегорического, путешественника Кидца.

«Однажды, — говорит он, — я проходил по улицам весьма древнего и удивительно многолюдного города и спросил одного из жителей, давно ли основан он.

— Действительно, это великий город, — отвечал горожанин, — но мы не знаем, с какой поры он существует.

Пятьсот лет спустя я снова проходил по тому же самому месту и не заметил ни мельчайших следов населения; я спросил крестьянина, косившего траву на месте прежней столицы, давно ли она разрушена.