Ты значил все в моей судьбе.Потом пришла война, разруха,И долго-долго о тебеНи слуху не было, ни духу.И через много-много летТвой голос вновь меня встревожил.Всю ночь читал я твой заветИ как от обморока ожил.Мне к людям хочется, в толпу,В их утреннее оживленье.Я все готов разнесть в щепуИ всех поставить на колени.И я по лестнице бегу,Как будто выхожу впервыеНа эти улицы в снегуИ вымершие мостовые.Везде встают, огни, уют,Пьют чай, торопятся к трамваям.В теченье нескольких минутВид города неузнаваем.В воротах вьюга вяжет сетьИз густо падающих хлопьев,И чтобы во-время поспеть,Все мчатся недоев-недопив.Я чувствую за них за всех,Как будто побывал в их шкуре,Я таю сам, как тает снег,Я сам, как утро, брови хмурю.Со мною люди без имен,Деревья, дети, домоседы.Я ими всеми побежден,И только в том моя победа.
20. ЧУДО
Он шел из Вифании в Ерусалим,Заранее грустью предчувствий томим.Колючий кустарник на круче был выжжен,Над хижиной ближней не двигался дым,Был воздух горяч и камыш неподвижен,И Мертвого моря покой недвижим.И в горечи, спорившей с горечью моря,Он шел с небольшою толпой облаковПо пыльной дороге на чье-то подворье,Шел в город на сборище учеников.И так углубился он в мысли свои,Что поле в унынье запахло полынью.Все стихло. Один он стоял посредине,А местность лежала пластом в забытьи.Все перемешалось: теплынь и пустыня,И ящерицы, и ключи, и ручьи.Смоковница высилась невдалеке,Совсем без плодов, только ветки да листья.И он ей сказал: «Для какой ты корысти?Какая мне радость в твоем столбняке?Я жажду и алчу, а ты — пустоцвет,И встреча с тобой безотрадней гранита.О, как ты обидна и недаровита!Останься такой до скончания лет».По дереву дрожь осужденья прошла,Как молнии искра по громоотводу.Смоковницу испепелило до тла.Найдись в это время минута свободыУ листьев, ветвей, и корней, и ствола,Успели б вмешаться законы природы.Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.Когда мы в смятеньи, тогда средь разбродаОно настигает мгновенно, врасплох.