Доктор время, или Раз и навсегда

— Так вот, я не буду отвечать на ваши фразочки. Моя личная жизнь никого не касается. И если уж говорить о прозвищах, то вам подойдет — Кай. В тот период его жизни, когда в глазу мальчика поселился осколок льда. Надеюсь, у вас он когда-нибудь растает.

— Вы необыкновенно прозорливы, именно так называли меня в институте. И мне это нравится.

— Вот уж не ставила своей целью доставить вам удовольствие, — съязвила Лита. — Не королевское это дело — угождать подданным.

— Может быть, хватит пускать шпильки, ваше величество. Забудем то, что стало причиной их появления.

— Хорошо, вы мой гость, поэтому я должна быть снисходительной, — сказала Мартова, беря Жорку за ручку. — Нам пора возвращаться. Елена Васильевна не любит долго ждать, а у нее, наверное, все уже готово. Мороженое охладит наш пыл. И волшебные слойки Елены Васильевны не дадут сказать лишнего.

— Как раз то, что нужно. Пойдемте.

Мартов не спеша шел сзади Литы и малыша. Дым его сигареты ветер относил обратно к озеру. Сегодня он выкурил уже почти пачку сигарет — это на него не похоже. Утром, пока собирался, сигарета постоянно была его спутником и теперь, когда разговор принял не совсем приятный оборот. Дернула его нелегкая со своими разоблачениями! Приехал наводить свои порядки, грести всех под свою гребенку? Кажется, он не ставил такой цели. Разболтался, и коньяк здесь ни при чем. Ему хотелось критических ситуаций, чтобы наблюдать, как Лита будет из них выходить.

Мартов будто впервые заметил, как стройна и грациозна его мачеха. Какое слово, совершенно не подходит для нее. Белоснежные волосы собраны в строгую прическу, а если распустить их, они лягут волнами на плечах. Так она станет еще красивее. Мартов глубоко затянулся, почувствовав, что смотрит на Литу оценивающе, как мужчина. Чтобы выйти из этого состояния, Иван начал размышлять над тем, получился разговор или нет?

Женщина слишком болезненно реагирует на совершенно естественные вещи. Она напряжена. Для человека ее профессии она плохо скрывает свои чувства и поддается влиянию эмоций. Конечно, в момент общения с ним она была просто женщиной, задетой, обиженной. И на что? На правду. Как он забыл, что в некоторых случаях гораздо лучше промолчать, чем высказаться откровенно. Расслабился он, почувствовал, что может разговаривать на равных, а она всячески дает понять, что должна быть ведущей. Иван бы не возражал. Ему нравится проявление инициативы у представительниц слабого пола, в меру, разумеется. А она или всегда стремилась властвовать или стала такой за последнее время. Отцу это не могло нравиться, а значит, два года одиночества и ответственности за семью, бизнес изменили женщину. Это пройдет, как только она сможет расслабиться рядом с надежным мужчиной. Не век же она, действительно, собирается хранить верность человеку, которого не вернешь. Интересно было бы наблюдать за ней, когда она почувствует, что в сердце неожиданно попала стрела Амура. Мартов продолжал мерить Литу взглядом, завидуя маленькому Жорке, шагающему рядом с мамой. Он крепко держит ее за руку, а Иван снова ощутил приятное тепло от ее сухой, маленькой ладони. Иван все больше жалел о потерянном зря времени. Напрасно он долго шел на поводу у Милы. Он считал, что она, как женщина, тоньше чувствует обстановку. Нет, в ней говорили только обида и нежелание общаться с красивой игрушкой отца. Сестра до сих пор не верит, что его чувство к Лите было искренним. Ивану легко было разделять мнение Милы, пока он не познакомился с Литой ближе. Никакие газетные статьи, фотографии не смогли передать очарования и обаяния, которые исходят от этой женщины. Отец любил ее. Иначе и быть не могло. Вспоминая холодные, временами отчужденные разговоры отца с матерью, Иван не мог и на миг представить, что подобное происходило у него и с Литой. Может быть, в этой женщине он нашел компенсации за все свои потери? Заботясь о ней, он растрачивал любовь и нежность, которая осталась в его сердце еще со времен, когда росли его дети. Они взрослели, а он все больше погружался в заботы о своей карьере, все упрямее шел к достижению цели. Он не мог прозябать, он хотел быть лучшим. Аэлита вполне соответствовала образу женщины, которая должна была сделать его счастливым, когда вершина достигнута. Иван уже сожалел о том, что рассказал Лите о Барбаре. Она не занимала в его жизни важное место. Не стоило ему вспоминать о ней в такой день. Он все испортил своей откровенностью.