Доктор Смерть

Да, Маренн было о чем поговорить с Ирмой. Но первым делом она поехала в особняк Шестого Управления на Беркаерштрассе и из своего кабинета позвонила Мюллеру.

— Его фамилия Мартин, доктор Мартин, — сказала она, как только шеф гестапо снял трубку. — Мне сказала Ильзе. Ты был прав, он личный доктор генерала фон Блюхера. У него частный кабинет на Фридрихштрассе, номер дома она точно не помнит. И еще она дала мне его телефон.

— Наконец-то фрау Ильзе снизошла до того, чтобы поговорить с нами? — Мюллер усмехнулся. — Со мной она тоже обходилась холодновато в последнее время, хоть я и не имею никакого отношения к вашим делам. То, что его фамилия Мартин, я уже знаю, Ким. Мне доложили. Более того, я посылал группу к нему в контору, провести обыск. Кабинет вскрыли, но никаких лекарств, ни картотеки, ни каких еще либо улик не обнаружено. Все чисто. Голые стены и мебель. Там оставили наблюдение. Самого доктора Мартина тоже пока обнаружить не удалось. Но я дал команду — его ищут. Найдут обязательно. От нас еще никто не спрятался, ты сама знаешь. В крайнем случае придется хорошенько пощипать Бруннера и Бера. Если первый — крепкий орешек, то второй вилять не станет, выложит все, как на духу, он дрожит за свою карьеру. Но и с Бруннером справимся. У нас еще не таким языки развязывали. А, кстати, на счет фон Блюхеров, — он сделал паузу. — Должен тебя огорчить. У Анны фон Блюхер действительно серьезное заболевание, с головой неладно. Ее недавно отправили в частную клинику в Швейцарию.

— Надо думать, не без участия доктора Мартина, — мрачно заметила Маренн.

— Надо думать, — согласился Мюллер, — раз он у них семейный врач. Жаль девицу. На лицо она очень недурна, хотя и с выкрутасами. А кто посоветовал ей этого доктора Мартина, фрау Ильзе не сказала?

— Сказала, — ответила Маренн, скрывать не было смысла. — Говорит, что фрау Кох дала ей телефон и рекомендацию. Но я прошу тебя, Генрих, можно я сама сначала с ней поговорю. Все это странно. Ведь я постоянно общаюсь с Ирмой, практически каждый день, я никогда не замечала, чтобы она вела себя как-то неадекватно. А Ильзе утверждает, будто Ирма давно принимает таблетки.

— Это, конечно, подарок, — Мюллер присвистнул в трубку. — Может, она принимает какие-то другие лекарства, не те же, что Ильзе, прописанные Мартином. Но все равно, — Маренн слышала, как шеф гестапо стукнул ладонью по столу. — Если она хранит их дома и тем более распространяет, я имею все основания ее арестовать. Как и этого доктора Мартина.

— Я все-таки прошу позволить мне сначала встретиться с ней, — повторила Маренн.

— Хорошо, — согласился Мюллер. — Но имей в виду, невзирая на Науйокса, я пришлю своих людей с обыском. Все, что производится в лабораториях Бруннера, составляет государственную тайну, и всякое незаконное использование карается, кто бы ни позволил себе подобное.

— Хорошо, я понимаю, — она повесила трубку.

— Я не верю, что он не предлагал тебе постель! Ни разу! — Ирма схватила бронзовую статуэтку греческой богини, которая стояла на каминной полке и бросила ее на пол — благодаря ковру удар получился не сильным. — Ты просто не хочешь говорить! Ты не сказала мне ни разу! Ты была его любовницей? Он спал с тобой? — в ее словах звучала неприятная, необычная, ревнивая жесткость.

Маренн была в замешательстве.

— Я не понимаю, о чем ты? — она недоуменно пожала плечами. — И о ком?

— О Гейдрихе. Ты не понимаешь? — Ирма уперлась руками в спинку кресла. — Я не верю, что он ни разу не предлагал тебе постель. И не верю, что ты не согласилась. Иначе ты никогда не получила бы эту форму.

— Почему ты не веришь? — Маренн почувствовала обиду. — Ты так плохо меня знаешь?

— Я слишком хорошо знаю Гейдриха. Он не пропустил ни одной юбки, — Ирма в раздражении разломила незажженную сигарету и бросила ее в пепельницу. — Он переспал со всеми секретаршами, со всеми проститутками в Берлине, Париже, Вене. Но он никого любил, никого, понимаешь, никого, даже эту валькирию Хелен Райч, что бы теперь о ней не говорили. Ему важно покорить женщину, овладеть сю, в буквальном смысле, подмять под себя, унизить, а потом … Потом — бросить. Он не задерживался ни с одной женщиной, имел одновременно несколько любовниц, а на людях и для фотографов разыгрывал из себя примерного мужа и отца.

— Я не понимаю, к чему ты говоришь все это? — осторожно спросила Маренн. — Какое все это имеет отношение к тому вопросу, который я задала. Я спросила, откуда ты знаешь доктора Мартина и как давно? И еще есть ли у тебя успокоительные таблетки, которые прописывает доктор Бруннер. Если есть — отдай мне. Иначе Мюллер произведет обыск, и тебе все равно придется расстаться с ними, а у Алика будут неприятности. Причем здесь Гейдрих?

— Потому что из-за него мне пришлось принимать эти таблетки, — Ирма опустилась в кресло и всхлипнула, закрыв лицо руками. — А познакомила меня с доктором та самая Анна фон Блюхер, с которой Отто встречался до того, как снова встретил тебя. Она каждый день ужинала вместе с нами, она все знала о моих переживаниях…