Доктор Сакс

Неимоверное возбуждение заполняло все приречные улицы Лоуэлла, где люди — в ясном воздухе праздникообразных утр — скапливались массой у прекрасного плескучего края потопа — «У меня носишко есть, у тебя носишко есть» — Я брожу по обоим сторонам берега, распевая — Перебредаю через Белый мост, по которому обычно хожу каждый день в Бартлетте кую среднюю, и там массивный чудесный долгожданный чудовищный потопогорб катит в тридцати футах ниже на скорости 60 миль в час — массивно больше потоповых арок притекает из Нью-Хэмпшира, иногда и трассы перехлестывает — Дом Поля был в самой середке нового русла через низлежащий Потакетвилль — «У меня носишко есть — у тебя носишко есть —» Бедный Поль — во всей этой толпе его и не разглядишь — через Риверсайд-стрит бросили кордон у памятника Первой мировой войне, на котором имя дяди Лозона, где река вгрызается в его лужайкину спину, памятник вот-вот опрокинется в реку — река не только ревет сквозь жилище миссис Уэйкфилд, но и плещет почти за самым памятником до самого моста в голове Варнум-авеню — но и Варнум-авеню затопило на несколько сот футов за домом Скотти — на бульваре течет новая река — Мы с Джи-Джеем поздравляем друг друга с тем, что наши дома выстроены высоко на скале Потакетвилля — Песчаный откос никогда не подмокнет — Сара-авеню и Фиби-авеню озирают громадные просторы, когда видно сквозь деревья — потоп может подняться, как потоп Ноя, и мэр увидит разницу в нижнем Лоуэлле — в Потакетвилльском Горбе мы могли окопаться на последнем рубеже с наскоро смастряченным ковчегом — «Очистить путь, господа!» — торжественно заявляет Джи-Джей у мешков с песком, пытаясь проткнуть их пальцем — «С мортариев незапамятных времен вы, салаги, глуши-моторы, вы салажили эти рундуки к фок-бизань-мачте, черт вас раздери» — Джи-Джей натуральный Ахав в Потопе, изверг у Дамбы — Голодно рыщем мы вверх-вниз по потопу, восторгаясь черным безумьем, демонической рекой — она сжирает все, что нас когда-либо ненавидело — деревья, дома, кварталы капитулируют — Безумное ликованье воспламеняет наши души, мы слышим, как ясно хохот Доктора Сакса пронзает рев средней реки, ощущаем гул и Вибрацию зла в земле. Когда настает ночь, мы идем шагать, размахивая дикими руками, в свалявшейся листве и камнях берега под Мостом Муди-стрит — швыряем крохотные немощные камешки в массу… камни извергает вверх — назад — По трагической гранической стене канала мы уже не видим ни древних водоотметин потопа, ни цифр известью; наводнение достигло рекордного ника. Знаменитый Канальный Шлюз Св. Франциска на другом краю города спасает центральный Район Лоуэлла от полного паводка. К тому же шесть футов воды наполняют и папину типографию — он совершил несколько отчаянных поездок в центр поглядеть на воду и даже вокруг Потакетвилля —

«Никогда не забуду того раза, Загг, когда твой папа кашлял, — Джи-Джей говорит со мной, пока мы рыщем крысами, — в переулочной стене, знаешь, между Клубом и лавкой Блезана на Гершоме у тебя там две такие деревянные стены по обе стороны улицы, я был на одной стороне, твой папа на другой, как-то рано утром на прошлой неделе, холодина адская, помнишь, я стою, дымовую завесу изо рта пускаю, как вдруг огромный взрыв сотряс меня до коленок — твой папа кашлянул, и эхом дало по моей стене и обратно от меня отскочило — уши у меня взорвались, я упал на одно колено, Загг, без балды — я сказал (чтобы прийти в чувство, там же никто меня шлепнуть не мог, сам понимаешь)» — (протянув руку и шлепая меня по заднице —) «Загг — так говорю, невинненько: «Ох ты ж, мистер Дулуоз, кашель-то у вас какой вроде сильный, знаете-нет?» «Н-не-ет, — говорит он, — нет, Гасси, не так уж все и плохо — чуток в горле першит, Гасси, только в горле першит немного» — А-а-уу-эй — Врряк!» — взвопил он вдруг, задирая ногу — так крупные рыгуны выкладывали взрывные пёрды на совещаниях советов директоров.

Потоп ревел себе дальше, Утробная Река — налетала Ливнем и Рыданьями из Шести Тысяч Ям в повлажненной Земле всей новоанглийской весны. Газетчики высыпали на мост с фотографами, делали снимки реки — кинохроника из Бостона — с визитом журналисты Красного Креста от Гаагской Конвенции в Джерси-Сити.

4

Великий пост, и люди продолжают свои Новены — Я серыми сумерками вторничного вечера (весь день после плотогонного фиаско с Дики я много часов просто лежал на спине в приречной траве на утесном обрыве под Мостом Муди, озирая потоп глазом сонных времен лета и лениво глядя, как над рекой кружит аэроплан) — Я в церкви, надо закончить Новену, в которой я могу помолиться за все, чего хочу потом, кроме того, все мне велели провести Новену, поэтому я в церкви в сумерках — Людей больше обычного, они боятся Потопа. Смутно слышно, как он ревет за стенами свечного безмолвия.

5