Мы с Рори – он, слава богу, здоров, немного седоват, но все еще в расцвете сил – прошлой осенью были на озере Эри. Листья в это время опадают, и все пахнет так по-осеннему, вокруг разливается аромат живицы и дымных костров. На озере стоял туман, и там была она. Маленькая старушка. Стояла на краю пристани и просто смотрела на меня, вновь улыбаясь той самой печальной улыбкой. Рори встревожился (его зрение все так же остро). «Она… стоит на воде?..» – спросил он. Нет, но почти, она стояла на самом краю, словно не хотела больше быть частью этого мира, желала раствориться в тумане, что клубился у ее ног. (Прости, я все-таки писатель.)
Старушка ждала меня. Я знала это. Она поманила меня, и я шагнула к ней, но Рори положил мне руку на плечо.
– Эми, не надо, – сказал он. – Ты что, фильмов не смотрела?
– Каких еще фильмов? – спросила я.
– Ну не знаю, такое в любом фильме, по-моему, есть. Нельзя разговаривать с жуткими незнакомцами.
– Ну, – сказала я. – Сейчас еще не Хеллоуин, целоваться мы не собираемся, а дом не построен рядом с индийским кладбищем домашних животных.
– Откуда знаешь? – спросил Рори.
– Мне просто страшно, вот я и несу чушь, – ответила я едко. – Как же мне этого не хватало!
– Мне тоже, – согласился Рори. – Ладно, иди поговори с ней.
И я пошла.
– Здравствуй, – сказала она, слабо махнув. – Мне, наверное, не стоит с тобой разговаривать.
– Кто вы?
Она пожала плечами.
– Я не уверена, что теперь это важно.
– Не понимаю.
– Тебе когда-нибудь казалось, что ты живешь только ради одной-единственной цели? – Даже для старушки она вела себя странно.
– Нет!
– Мне тоже, – она вздохнула. – По крайней мере, до некоторых пор. А затем один яркий миг – и всё, вся остальная жизнь становится такой серой, такой нормальной, и тянется она еще долгие годы.
По моей спине пробежал холодок. Да, сказала я ей. Да, мне хорошо знакомо это чувство.
Я спросила, что произошло, но она не стала углубляться в подробности.
– Ты наверняка все равно не поверишь, – она усмехнулась, как усмехаются люди, когда им совсем не смешно. – Это случилось так давно, и я была так молода. В общем, жил на свете один человек. Не такой, как все другие. И в гуще того безумия, огня и… – она замолкла на миг, – …прочего, я просто чувствовала, что должна ему помочь. Казалось, я была рождена именно для этого. Казалось, я ждала всю свою жизнь, только чтобы схватить его и оттащить в сторону, спасти от молнии. А затем он просто вскочил, отряхнулся, потушил одежду, кивнул мне и исчез. Убежал прочь.
Ох.
Она продолжала:
– Было в нем что-то необычное. Он так сиял, казался таким знакомым. Словно я уже делала это прежде. Словно сделаю снова. – Старушка будто удивлялась самой себе. – Но я никогда не встречала похожих на него. Пока не увидела тебя. В тебе есть тот же самый свет – но теперь он угасает, верно?
– Да, – сказала я. И вдруг, сама того не ожидая, поняла, что плачу.
– Потому я и ходила за тобой. На случай… если тебе понадобится помощь.
– Нет, к сожалению, нет, – ответила ей я. – Рядом со мной давным-давно уже ничего не взрывалось. Даже обидно.
– Что ж, – сказала старушка. – Тогда, пожалуй, мне остается только спросить – ты знала его?
Я посмотрела ей в глаза. В них плясали золотые искорки.
– Когда-то, – я кивнула, – у меня был воображаемый друг. Но оказалось, что он настоящий и с тех пор совсем не повзрослел.
Мы улыбнулись друг другу. Одной и той же печальной улыбкой.
Она заговорила снова.
– Ты не могла бы передать ему послание от меня?
И вот что я хотела тебе сказать.
Я знала, что когда-нибудь ты найдешь эту старую, перепачканную вареньем книгу, пожелтевшие страницы которой будут пахнуть карамелью. Знала, что ты возьмешь ее и тонко улыбнешься своей легкой улыбкой. Сейчас эта улыбка застыла на твоих губах. Потому что в кои-то веки на три шага впереди оказалась я. Поэтому, Доктор, будь готов поднять глаза. Она ждет тебя. Она ждала очень долго. И если ты увидишь женщину, которая будет просто наблюдать за тобой, знай, что беда близко.
Но прежде чем ты поднимешь глаза, я передам тебе ее послание:
«Беги, смышленый мальчик, и помни…»
Амелия Уильямс
Лето на исходе
Глава 1
Шла последняя неделя летних каникул, и Кейт была на взводе. Она носилась по кухне, пока мама не велела ей прекратить.
– Ну что, Кейт, что такое?
Кейт вздохнула. В последнее время с ней это частенько бывало.
– Да то, мам, что здесь ужасный кавардак.
Мама Кейт оглядела кухню и поняла, что дочь права. Все вокруг было завалено неразобранными чемоданами, а на картонных коробках сушилась недомытая посуда.
– Ерунда! – запальчиво возразила мама. – Я обязательно все приберу. Сегодня же утром. Наверное. День такой хороший, не хочешь пойти поиграть на берегу?
– Я бы лучше осталась и тебе помогла, – Кейт не любила начинать новые дела, не закончив старые.
– Просто… иди да повеселись, – мама легонько шлепнула ее единственным вафельным полотенцем, какое еще можно было найти на кухне.