Доктор и Жизнь

Эта плавучая хреновина имеет площадь, если прикинуть на глаз, где-то 1500–2000 квадратных километров, поэтому стандартные радары, которые можно поставить на маневренные лодки, его не пробьют. У них будет вариант расколоть его бомбардировщиками, но это дебилизм: тут их сотни по Северному морю ходят. Климат изменился, стало теплее, поэтому айсберги откалываются так часто как никогда раньше.

Всю электронику выключил, Работяг и Вояк перевёл в спящий режим. Остаётся только надеяться на то, что неизвестные поисковики не совсем ебанутые.

Закрыл глаза и уснул.

Проснулся только спустя десять часов. Морской вояж не прошёл бесследно. Организм человеческий не позволяет безнаказанно заниматься осознанной и утомительной деятельностью двадцать часов подряд.

Итак, выходить из айсберга очень опасно. С этих уродов станется подвесить над каждым айсбергом по дешёвенькому дрону-наблюдателю. Ну нахер.

Что я знаю о привычках айсбергов? Они как правило движутся по течениям. Из-за хренового рельефа морского дна и так называемых банок с резкими перепадами глубин, течения тут для меня не очень предсказуемые и айсберг может двигаться куда угодно, хоть в долбанный Северный ледовитый океан. Там только белые медведи, лютый холод и полярная ночь, а это жопа даже для русского человека, то есть для меня.

Впрочем, посмотрим. Даже Арктика лучше, чем море. Там можно выжить. И я обязательно выживу.

Правда, может пронести и потащить в Атлантический океан.

Что есть у меня из запасов? Жратва утонула к хренам, но у меня есть один батончик «Smugglers» в кармане брюк, а также неограниченное количество пресной воды вокруг. Негусто, но батончика могло вообще не быть, так что я не буду жаловаться на судьбу.

Почему я не подумал о возможности моего сбития? А я подумал! Правда, расклад был такой, что я ничего не мог поделать с этим. Не лететь было нельзя, это значило бы голодную смерть на Луне, поэтому я полетел, приняв риск быть сбитым на орбите Земли. Я просто выбрал для себя небольшой шанс на выживание и выжил.

Вояка зафиксировал слабое остаточное облучение. Видимо, настал момент «Хэ»…

Часы в неподвижности, в липком страхе возможного обнаружения, но ничего не происходит.

Сидеть так — это очень скучно. Вояки с Работягами не скучали, это уж точно, они просто не способны скучать, не предусмотрено программой.

Интересно, сколько я протяну на одной шоколадке?

//Две недели спустя. Неизвестно где//

Скафандр начал сбоить и я понял, что теперь точно всё, пора выбираться. Это были незабываемые две недели океанического круиза на элитном лайнере, но пора и честь знать. Жрать охота так, что я даже не уверен, что сумею проплыть хоть сколько-нибудь.

Я открыл забрало шлема скафандра и достал из кармана шоколадный батончик. Есть одна особенность человеческого организма, которая вынудила меня приберечь шоколадку до последнего момента.

Если человек относительно сыт, то усвоение еды идёт куда менее эффективно, нежели будь он крайне голодным.

Было тяжело слушать доносящиеся из кармана призывы сожрать её, клянусь, в конце первой недели я боролся с собой и слышал эти голоса, которые оскорбляли меня и требовали сожрать батончик. Но пробил час!

Развернув обёртку, я с улыбкой маньяка посмотрел на шоколадный батончик, а затем впился в него зубами. Тщательно прожевывая тающие во рту кусочки батончика я утробно рычал и ныл от охватившего меня удовольствия. Это лучше, чем секс.

В тот же миг Работяги с Вояками начали пробивать лёд.

Я не знаю, с какой скоростью движутся айсберги (1), знаю только, что они точно не стоят на месте, но в то же время не носятся со скоростью катера, потому смею надеяться, что ушёл не очень далеко от берега.

За полчаса мы справились с пробоем выхода наружу. Вояки применили рентген-лазеры, которые растопили лёд и создали прямой как стрела канал сквозь ледяную толщу.

На улице оказалось достаточно светло, я опасливо выглянул наружу и охуел.

— Да не может, сука, быть! — воскликнул я, увидев перед собой берег.

Подозревая какой-то подвох я огляделся. Нет, никакого зелёного хромакея, съёмочной студии и капитана Джека Воробья с Чёрной Жемчужиной. Имею в виду, что никто не буксировал айсберг к берегу, а он дошёл досюда своим ходом.

Захлопываю забрало шлема скафандра и топориком ныряю в воду.

Ушёл глубоко, где-то на семь метров вниз, но тут же достиг серого каменистого дна.

Компас говорит мне, что берег на востоке, поэтому я смею надеяться, что оказался в Норвегии, а не в Дании.

Двигаюсь к берегу, Вояки с Работягами на руках идут следом за мной.

— Сука… — увидел я уведомление, что система подачи кислорода накрылась медным тазом.

Вытаскиваю левую руку из рукава и нащупываю блок подачи кислорода.

Желаете починить «БПК-20» за счёт внутреннего ресурса?

1. Да [-50 единиц внутреннего ресурса]

2. Нет

Конечно же желаю!

Воздух заметно посвежел. В баллонах кислорода должно хватить на месяц, это с учётом того, что я присоединил к этому скафандру тройной запас от остальных скафандров. Пусть это очень скоро станет не слишком-то актуально, но я всё равно искренне доволен собой, что перестраховался.