Доктор Джонс против Третьего рейха

— Я археолог, а не политик, — с обескураживающей скукой заметил Индиана. Он зевнул, вежливо прикрывшись, и наконец принялся за обед всерьез.

— Да-да! — сердито сказал Уильям Питерс. — Настроения, подобные вашему, как будто ослепили Америку. Неужели вы не понимаете, что самоизоляция чревата катастрофой? Изоляционистский курс правительства, проводимый под гигантским прессом общественного мнения, уже привел к тому, что нацисты обрели такую мощь. Избиратели по старой американской привычке считают, что дела Европы нас не касаются, а многие конгрессмены полагают, что немецкая экспансия будет направлена исключительно на восток, против Советов. Но ведь немцы мешают свободной торговле, свободному обращению доллара, вопиюще нарушают права собственности. Вспомните еврейских банкиров и промышленников, тесно связанных с нами.

— Да, экономика Германии сейчас на подъеме, — равнодушно согласился Джонс. — После того, как кризис на мировом рынке так страшно ударил по рядовому немцу. Да и страдания еврейских банкиров ничуть не помешали Уолл-стрит вложить изрядные деньги в германскую тяжелую промышленность. Вот у Форда в Кельне огромный автомобильный завод.

— Да вовсе не экономика Германии угрожает Америке, — с прежней горячностью Питерс принялся выкладывать новые аргументы. — Англичане больше, чем немцы, мешают свободной торговле, не пуская нас в свои обширные колонии. Немцы опасны не торговой экспансией, а своими военными планами. Они стремятся захватить не только первичные ресурсы — нефть, уголь, рабочую силу, — но и важные производства, причем, начнут с самой развитой части мира — Европы. Германия начнет с наших стратегических союзников, доктор Джонс. Вот, например, представьте невероятное — Германия захватила Францию вместе с французскими колониями, от Западной Африки до Индокитая… Не улыбайтесь, я и сам понимаю, что мое предположение чисто умозрительно. Но все же… А после этого немцы могут устремится не в Россию, а на Ближний Восток, в Ирак, Иран, в Индию, где у них немало союзников. Огромный рынок, который мог бы отойти к нам — ведь у французов и англичан челюсти уже слабеют, — окажется у немцев. Плюс нефтяные поля…

— К чему этот экономический обзор? — уточнил доктор Джонс и выразительно посмотрел на часы. — Мне кажется, что рынками сбыта должны больше интересоваться милые толстячки с Уолл-стрит, а не парни, работающие на правительство.

— Что? — спросил разведчик. — Ах, да. Извините, сэр, я увлекся. Я всего лишь хотел указать вам, кто враг — настоящий враг. Как, кстати, вы относитесь к национал-социализму?

— Забавные у вас вопросы… — Джонс с минуту размышлял, постукивая вилкой о стол. — К национал-социализму я отношусь плохо. Это какое-то подражание английскому и американскому расизму. Похоже, немцы относятся к славянам и евреям точно также, как мы относились к неграм и индейцам в прошлом веке. Национал-социализм — это вульгарный расизм, выросший до уровня государственной идеологии. Но ведь и сегодня у нас есть Ку-клукс-клан и законы Джима Кроу, а англичане продолжают рассматривать своих колониальных подданных, как людей второго сорта. Я не оригинален в своем мнении, майор.

— Однако Германия — страна точных наук, согласно вашему же замечанию, — обезумела буквально за несколько лет. Вам не кажется это странным?

— В истории и не такое бывало.

— В истории такого не было, профессор, мы консультировались со специалистами.

— И с кем же? — иронично сощурился Джонс. — Назовите фамилии.

— Со специалистами, — значительно повторил майор Питерс. — И получили подтверждение: в коротенькой истории нацизма слишком много необъяснимого. Возьмем, например, свастику…

— О, да, — сказал Джонс. — Я также возмущен подобной наглостью. Я понимаю Киплинга, который снял этот мирный некогда символ Тибета с обложек своих книг.

— Чем вы возмущены, доктор?

— Чем? Свастика — это самый древний из известных человечеству знаков. Если крест, звезда, полумесяц изобретались в конкретные исторические времена, то свастика, похоже, существовала всегда — по крайней мере, со времени неолита. Это символ Солнца, Неба, Жизни, символ вечности. Еще древняя Троя пользовалась им. В нашем тысячелетии он прочно закрепился за буддизмом… Каким же самомнением надо обладать, чтобы в двадцатом веке поместить его на свои знамена! Впрочем, финны ничтоже сумняшеся, тоже стали использовать свастику в государственной геральдике…

— Финны нас не волнуют, они не лезут в Индию. А в остальном вы совершенно точно сформулировали то, что я собирался вам сказать. Именно древность, и именно Тибет. Добавлю, пожалуй, вот что. Специалисты утверждают, что свастика до сих пор считается главным магическим символом. Она бывает прямая и обратная…

— Белая и черная, — покивал Джонс.