Доктор Джонс против Третьего рейха

Вопрос был риторическим, и ответа не последовало. Тем более, через мгновение всем присутствующим стало не до вопросов и ответов. Новые Фермопилы, равно как и новый подвиг спартанцев, не заладились с самого начала, поскольку всадникам что-то не понравилось на дороге. Причем именно в том месте, где была зарыта взрывчатка. Они вдруг заволновались, жестикулируя, показывая друг другу руками, затем развернулись и поскакали обратно, крича и яростно размахивая фесками. Разъезд состоял из местных жителей, из наемников, шайтан их побери.

Танк остановился, и вся прочая техника остановилась. Засада срывалась. Бред набирал силу. Нацисты оказались опытными, осторожными, пугаными… «Вы умные, а я дурак, — пробормотал доктор Джонс, прицеливаясь, удобно положив цевье карабина на камень. — Это вы зря встали, я ведь не промахнусь…»

Первые две пули он послал в водителя кабриолета. Следующая пуля отправилась в кузов последнего из грузовиков, замыкающего колонну. В эту мишень трудно было не попасть — там помещались баки с горючим, пузатые, очень аппетитные. Взрыв, потрясший дорогу и холмы, словно разбудил дилетантов-фанатиков, разорвал пелену секундного оцепенения, и грянула пальба.

Нападавшие не учли, что взвод эсэсовцев был отборным, прошедшим школу Испании. Их оцепенение длилось меньше секунды: фигуры в черной форме посыпались с бортов, словно спелые сливы, рассредоточиваясь вдоль подножия холмов, и завязался кровавый обмен свинцовыми оплеухами.

Пассажиры кабриолета также не растерялись, повыскакивали в дорожную пыль.

— Эльза, Маркус! — страшно заорал доктор Джонс. — Сюда, ко мне!

Он замахал бойцам в платках:

— В женщину и старика не стрелять! Не стрелять!

Интересно, услышал его хоть кто-нибудь? Броуди жалко корчился на земле, прикрыв руками то ли голову, то ли уши. Герр Вольфганг бежал к танку, таща спутников за собой. Однако Эльза вырвалась и вернулась к машине — выбросила тело водителя, заняла место за рулем, рванулась вперед — тут и мистер Бьюкенен на ходу вскочил обратно, боком упав сначала на заднее сиденье, затем спрятав длинное костлявое тело глубоко на дне.

— Эльза! — бесновался Индиана. — Никому не стрелять!

Касым, подчиняющийся только голосу долга, уже целился в сторону удиравшего автомобиля, зло и тщательно, тогда Индиана кинул в него камнем — времени подползти не оставалось. Воин выронил от неожиданности «томпсон» и вскочил, пылая гневом. Предательство! — ясно говорило его мужественное лицо.

— Прости, друг, — жалко улыбнулся Джонс, — она же не виновата, что родилась шлюхой, эта чертова кукла…

Касым зря встал в полный рост, потому что очередь из станкового пулемета не прошла мимо. Парня жестоко опрокинуло на спину: он перевернулся на бок, разглядывая дыру в своей безрукавке…

Кабриолет, ведомый Эльзой, объехал танк и помчал дальше. Вольфганг что-то прокричал ей вслед, карабкаясь на башню, но махнул рукой и исчез в раскрытом люке. Вдогонку за легковым автомобилем рванулся и грузовой, следовавший в колонне сзади — очевидно, водителю понравилась идея героической женщины. В кузове грузовика оставались еще солдаты, кроме того, некоторые из выпрыгнувших вернулись обратно, таким образом, был организован грандиозный побег.

— Мина! — задыхался от отчаяния Индиана. — Стой, взорвешься!

Но доктор Шнайдер и без него знала, как ей жить дальше — на полной скорости она объехала опасный участок по склону, и следующий сзади грузовик в точности повторил ее маневр.

Теперь можно было заняться делом.

— Сиди, не высовывайся, — скомандовал Индиана отцу. — Я скоро вернусь.

— Куда ты, малыш?

— Дельце одно осталось, сэр. Пусть они пока сами разбираются друг с другом.

— А как же с ним? — указал тот на раненого.

Брат Касым умирал. Глядя в небо, солдат Храма бормотал: «… я иду к ним… именем Трех… они ждут меня — Трое, они видят меня — Трое…», — и еще что-то говорил, пузырящееся, неразборчивое.

— Утешь его, если сможешь, — сказал Джонс-младший.

Наемники, замыкавшие колонну, мгновенно сориентировались в ситуации: развернули лошадей и поскакали прочь. Но тем из них, которые шли перед танком, не повезло. Оказавшись в гуще боя, их лошади перепугались, заметались между машинами, дополняя звуковую палитру паническим ржанием. Не меньше минуты понадобилось всадникам, чтобы справиться с обезумевшими животными и задать правильное направление. Этого времени хватило Индиане Джонсу. Для начала он подстрелил одного, когда тот думал, что уже спасся. Лошадь, потеряв всадника, сразу перешла с галопа на шаг, не особенно обеспокоившись, скорее обрадовавшись. Затем и вовсе остановилась, сойдя с обочины в траву.