Доктор Данилов в сельской больнице

— Вот тут вы ошибаетесь — самая что ни на есть сельская. Со всеми соответствующими заморочками. Теперь моя очередь рассказывать о себе. — Марина деликатно дала понять, что не собирается глубже вникать в биографию Данилова. — Я — младшая дочь военного, осевшего в Молдавии. Закончила медицинский институт в Кишиневе, поработала немного в стационаре и перебралась сюда по программе добровольного переселения соотечественников из-за рубежа. Впрочем, могла бы и просто так приехать, разницы практически никакой, важен результат. Здесь, конечно, лучше, с Молдавией не сравнить, там я получала какие-то гроши, около ста долларов в месяц, а сейчас работаю на полторы ставки, дежурю много, надбавки; уже, как говорил мой отец, можно не только жить, но и отложить. Диплом, правда, пришлось подтверждать, убила на это кучу времени и денег. Глупая процедура, совершенно никчемная… Что еще? Живу одна, стою в очереди на квартиру, а пока обосновалась здесь. Не исключено, что своего жилья придется ждать чуть ли не до пенсии, строительства у нас никакого не ведется, только коттеджи народ себе возводит. Да вы не сидите, накладывайте сахар, пейте чай, берите печенье…

— Спасибо, но пью без сахара, — ответил Данилов и отпил из своей чашки. — Марина, а вы мне не расскажете про больницу? Так, в общих чертах, чтобы я представил, где мне предстоит работать. Я же, в сущности, как бы глупо это ни звучало, попал сюда, можно сказать, случайно…

— Ваша тайна явно романтического плана. — Марина улыбнулась и кокетливо стрельнула глазами. — Но это я так, к слову, не подумайте, что хочу что-то выпытать. Разумеется расскажу, введу в курс дела…

«Романтизма тут хоть отбавляй, — подумал Данилов, аккуратно надкусывая печенье и изо всех сил удерживаясь от искушения слопать все, что было в вазочке, ведь с утра у него и маковой росинки во рту не было. — Не успел приехать, а уже сижу, пью чай с одинокой симпатичной соседкой, спасительницей моего имущества и документов».

Вроде каждый о своем, но все — о романтизме. Бабье лето способствует возвышенному не меньше, чем весна.

— Начнем с «папы», или «дяди Юры», то есть — с нашего главврача, — продолжила Марина. — Дядя Юра — мужик сильно себе на уме, очень ухватистый и верткий. Столп местного здравоохранения. Все схвачено, везде смазано, с главой района не то кумовья, не то закадычные друзья. Человек неприятный, очень злопамятный, но если с ним не пересекаться — вполне нормальный главный врач, даже с претензией на справедливое и чуткое отношение к людям. Материальную помощь всегда выпишет, если что-то случилось, может помочь решить вопрос не только на местном уровне, но и в Твери, вместо бумажных разборок ограничится устным внушением. Короче говоря, любит обязывать окружающих, совсем как Крестный отец. Правильная методика, я считаю.

— Мне трудно судить. — Данилов пожал плечами. — Я никогда не был главным врачом и вряд ли когда-нибудь им стану.

— Я имею в виду, что лучше привязывать к себе каким-то добром, чем угрозами. С этим вы согласны?

— Да. Пряник всегда лучше кнута.

— В поликлинике терапевтическим отделением заведует Ирина Валентиновна Спивак, не просто красивая, но и яркая женщина, официальная любовница дяди Юры. Если испортите отношения с ней, считайте, что испортили их и с ним. Но вам как реаниматологу это вряд ли грозит — точек соприкосновения у вас мало. Если, конечно, вы не надумаете за ней ухаживать, тогда берегитесь!

— Не начну, — улыбнулся Данилов и добавил, — у меня жена есть, ребенок.

— У главного врача тоже есть жена, дети и даже внуки, — усмехнулась Марина. — Вы просто еще Ирину Валентиновну не видели… Поехали дальше. Рутинными делами стационара заправляет замглавврача по медицинской части Елена Михайловна Канава. Выросла в нашей больнице, страшная патриотка родного учреждения и ужасная зануда. В общем, классический дятлоподобный заместитель.

Данилов улыбнулся слову «дятлоподобный» и взял второе печенье.

— Личная жизнь у Михайловны не удалась, живет работой, в каждую дырку затычка. Въедливая вредина…

Инструктаж растянулся на полтора часа, Марина дважды заваривала чай и добавляла в вазочку печенья. Данилов вернулся к себе с таким чувством, словно лет пять, если не десять, проработал в Монаковской районной больнице.

Пива больше не хотелось. И рыбы тоже — наелся печенья, напился чая.

Глава вторая ТРУДОВЫЕ БУДНИ НАЧИНАЮТСЯ

Синдром москвича (или жителя другого большого города) — встать по будильнику, собраться, выйти и начать соображать, как бы быстрее к метро выйти.

Ничего, что ты уже обжился на новом месте и даже завел знакомства. Ничего, что ты исходил центр Монакова вдоль и поперек. Все равно привычка ездить на работу на метро никуда не делась.

«Нет, определенно в пейзанском бытии есть свои преимущества, — рассуждал по дороге в больницу Данилов, — ритм жизни менее суетливый, воздух чистый, и все проще». Что именно проще и почему все проще, он, пожалуй, не смог бы объяснить, но ведь далеко не все поддается объяснению.